— Нет. Она из Техаса. В ней был заинтересован один очень богатый человек. Он и прислал ее к нам.— Не понимаю.— Вам и не нужно ничего понимать. Про Лорел я не буду вам говорить ничего плохого. Она хоть и не была мне ни дочерью, ни внучкой, но любила я ее больше, чем кого-либо из них.Она перешла на шепот. Прошлое залило комнату, словно прилив, весь состоящий из шепота. Я встал и попрощался. Элма Краг подала мне свою сухую ладошку с увеличенными суставами.— Когда будете выходить, сделайте, пожалуйста, звук погромче. Послушаю лучше, как другие говорят.Я прибавил громкость и закрыл за собой дверь. Когда я дошел до середины коридора, за другой дверью какой-то старик воскликнул дребезжащим голосом:— Пожалуйста, не режьте меня!Старик распахнул дверь и выскочил в коридор. Его обнаженное тело походило на удлиненное яйцо. Обхватив меня руками, он прижался своей почти лысой головой к моему солнечному сплетению.— Не давайте им резать меня. Скажите им, чтобы не резали, мамочка!Хотя поблизости никого не было, я сказал, чтобы его не резали. Старичок тут же отпустил меня и вернулся в свою комнату, закрыв за собой дверь. Глава 20 В приемной количество беженцев, пострадавших в результате войны поколений, сократилось до шести человек. Пожилой санитар спокойно провожал их по своим комнатам.— Пора спать, друзья, — говорил он.Во входных дверях показался Джек Флейшер. По глазам и по выражению лица было видно, что он устал и выпивши.— Я хотел бы видеть миссис Краг, — обратился он к санитару.— Сожалею, сэр, но время посещений истекло.— У меня важное дело.— Ничем не могу помочь, сэр. Решения здесь принимаю не я. Управляющий сейчас в Чикаго, на конференции.— Можешь мне это не объяснять. Я представитель закона.Флейшер говорил уже на повышенных тонах. Лицо его налилось кровью. Пошарив в карманах, он вытащил полицейский жетон и предъявил его санитару.— Это не имеет значения, сэр. Я исполняю то, что мне приказано.Без всякого предупреждения Флейшер ударил санитара раскрытой ладонью. Тот упал и тут же поднялся. Одна половина его лица стала красной, другая — белой, как мел. Старики молча наблюдали за происходящим. Подобно настоящим беженцам, применения физической силы они боялись больше всего на свете.Я зашел сзади и захватил шею Флейшера в замок. Он был здоровенный и сильный. Иначе мне было его никак не удержать.— Это ваш друг? — спросил меня санитар.— Нет.Однако в известном смысле Флейшер принадлежал мне. Я вывел его во двор и отпустил. Он выхватил пистолет.— Ты арестован, — объявил он.— За что? За предотвращение драки?— Оказание сопротивления полиции при исполнении служебных обязанностей. — Глаза его сверкали, он говорил, брызжа слюной. Пистолет у него был, похоже, тридцать восьмого калибра Тридцать восьмой калибр — 9,65 мм.

— достаточно, чтобы проделать во мне приличную дырку.— Опомнись, Джек, и убери свою пушку. Ты за пределами своего округа, и здесь есть свидетели.Санитар и его подопечные наблюдали за нами с порога. Джек Флейшер обернулся и посмотрел на них. Ногой я вышиб у него пистолет и успел подхватить его с земли, когда тот бросился за ним. Стоя на карачках, как человек, превратившийся в собаку, он пролаял мне:— Я тебя упеку за это. Я — полицейский.— Вот и веди себя соответственно.К нам подошел санитар. Боковым зрением я увидел лишь, как ко мне приближается что-то бесформенное беловатого цвета. Все внимание я сосредоточил на Флейшере, который поднимался с земли. Санитар обратился ко мне:— Мы не хотим неприятностей. Вызову-ка я лучше полицию, а?— В этом нет необходимости. Что скажешь, Джек?— Черт подери, я и есть полиция.— А я вообще-то слышал, что ты уже в отставке.— Кто ты такой, черт возьми? — Флейшер со злостью посмотрел на меня. Его глаза желтовато посвечивали в полутьме.— Частный детектив с лицензией. Фамилия — Арчер.— Если не хочешь расстаться со своей лицензией, верни пистолет. — Он протянул свою здоровенную, поросшую рыжими волосами ручищу.— Сначала лучше поговорим, Джек. Тебе лучше бы извиниться перед человеком, которого ты ударил.Флейшер болезненно скривил рот. Просить прощения — это для испорченного бывшего полицейского самое непривычное и потому жестокое наказание.— Извиняюсь, — выдавил он, не глядя на санитара.— Пожалуйста, — ответил тот и, повернувшись, с достоинством удалился. Стоящие на ступеньках старики двинулись за ним. Дверь лязгнула замками.Флейшер и я направились к своим машинам. В узком пространстве между ними мы стояли лицом друг к другу, опираясь каждый на свою машину.— Мой пистолет, — напомнил он мне.Пистолет находился у меня в кармане.— Поговорим сначала. Чем сейчас занимаешься, Джек?— Работаю над одним старым делом, несчастный случай со смертельным исходом, который произошел несколько лет назад.— Если ты знаешь, что это был несчастный случай, чего ради было его поднимать?— Я никогда не закрывал его. Люблю все доводить до конца.Он говорил уклончиво, лишь в общем, избегая вдаваться в детали. Я попытался «помочь» ему:— Ты знаешь Джаспера Блевинса?— Нет. Ни разу не встречал такого, — спокойно ответил он.— Но знал его жену Лорел.— Может, и знал. Но не настолько хорошо, как некоторые думают.— Почему ты не предъявил ей для опознания труп мужа?Ответил он не сразу. Наконец спросил меня:— Записываешь наш разговор на пленку?— Нет.— Отойди-ка от своей машины, а, приятель.Мы пошли с ним по дорожке. Пинии, образующие своими кронами сплошную арку, словно бы приближали к нам сужающийся свод ночного неба. В почти кромешной тьме Флейшер стал более словоохотливым:— Я признаю, что допустил ошибку пятнадцать лет назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71