Я прокрутил магнитную запись на телефонной приставке, фиксирующей все звонки в мое отсутствие. Без нескольких минут десять из Сан-Франциско мне звонил Вилли Макки. Я тут же перезвонил и застал его в офисе на Геари-стрит.— Ты как раз вовремя, Лью. Я только что пытался до тебя дозвониться. Этот твой Флейшер снял номер в гостинице Сэнд-мена около трех ночи. Я приставил к нему своего человека и договорился с ночным портье. Этот портье после двенадцати ночи сидит еще на коммутаторе гостиницы. Флейшер велел ему разбудить себя в семь тридцать и, едва встал, сразу же позвонил какому-то Альберту Блевинсу в пансионат Боумэна. Это в районе Мишн. Когда Флейшер приехал в город, они вместе с этим Блевинсом позавтракали в кафетерии на Пятой стрит. Затем они поехали к Блевинсу и, по всей вероятности, до сих пор находятся у него в комнате. Тебе все это о чем-нибудь говорит?— Фамилия Блевинс — да, да. — Эта фамилия была указана в карточке социального страхования Лорел Смит. — Выясни о нем все, что можешь, и встречай меня в аэропорту Сан-Франциско.— Время?Я взял со стола расписание авиарейсов.— В час в баре.Заказав по телефону билет на самолет, я поехал в международный аэропорт Лос-Анджелеса. На протяжении всего полета было ясно и солнечно. Когда самолет подлетел к заливу Сан-Франциско, я увидел под крылом город, распахнувшийся, словно мечта, рвущаяся перпендикулярно вверх и стремительно уходящая за волнистую линию синеющего горизонта. Бесконечные крыши пригородных домов простирались насколько хватало глаз.Я отыскал Вилли в баре аэропорта за рюмкой коктейля. Это был элегантный, опытный человек, перенявший свой стиль жизни у преуспевающих сан-францисских адвокатов, на которых он частенько работал. Все свои деньги он просаживал на женщин и на одежду и всегда казался разодетым немного чрезмерно, как и сейчас. Его седоватые волосы когда-то были иссиня-черными, а вот проницательные черные глаза совершенно не изменились за те двадцать лет, что я его знал.— Альберт Блевинс, — начал он, — живет в пансионате Боумэна уже год. Это пансионат для престарелых, один из лучших в районе Мишн.— Сколько же ему лет?— Лет шестьдесят. Точно не знаю. Времени ты мне отпустил не так уж много, Лью.— Времени у нас вообще нет.Я пояснил ему, почему. Вилли по натуре игрок, и его глаза заблестели, как два уголька, когда он услышал о богатстве Хэккета. Уж если бы ему что-то обломилось, то на эти денежки он завел бы себе очередную свежую молоденькую блондиночку, которая опять разбила бы его сердце. Вилли хотел было заказать себе еще рюмку и как следует поесть, но я вывел его к лифту, а затем на стоянку автомобилей. Задом он вырулил свой «ягуар» с площадки, и мы понеслись в сторону залива, в город. Яркая до рези в глазах голубизна водной глади и нескончаемое залитое солнцем побережье с ностальгической болью оживили в моей памяти давно канувшие в Лету юные годы. Мои грустные воспоминания прервал голос Вилли:— Какое отношение имеет Альберт Блевинс к похищению Хэккета?— Не знаю, но какая-то связь должна быть. Женщина по имени Лорел Смит, скончавшаяся этой ночью, — жертва убийства — раньше называла себя Лорен Блевинс. Флейшер знал ее по Родео-сити пятнадцать лет назад. Примерно в то же время и в тех же местах колесами поезда отрезало голову одному неопознанному человеку. Вероятно, он был отцом Дэви Спэннера. Дело вел помощник шерифа Флейшер, который зарегистрировал происшествие как смерть в результате несчастного случая.— А ты утверждаешь, что это было не так?— Пока ничего не утверждаю. Есть и еще одна связь. Спэннер снимал квартирку у Лорел Смит и работал у нее, а я подозреваю, что они были гораздо ближе друг к другу, возможно, даже очень близки.— Это он убил ее?— Не думаю. Все дело в том, что и действующие лица и сами места действия начинают повторяться. — Я рассказал Вилли о вчерашней ночной сцене у пересечения железной и проселочной дорог. — Если бы нам удалось разговорить Флейшера и Блевин-са, то это дело мы могли бы закрыть в два счета. Особенно — Флейшера. Весь последний месяц он прослушивал квартиру Лорел.— Думаешь, он ее убил?— Вполне возможно. Или же знает, кто это сделал.Мы подъезжали к городу, и Вилли сосредоточился на управлении машиной. Он поставил «ягуар» в подземном гараже на Геари-стрит. Я поднялся с ним в его офис, чтобы узнать, не звонил ли его человек, следящий за Флейшером. Оказалось, что звонил. Флейшер расстался с Блевинсом в пансионате и во время этого телефонного звонка находился в мастерской фотокопирования. Мастерскую эту он посещал уже во второй раз. Раньше он заходил в нее по пути в пансионат.То же самое сделал и я. Мастерская ксеро— и фотокопирования размещалась в узкой лавчонке на Маркет-стрит и обслуживалась одним человеком. Когда я вошел, худой и кашляющий мужчина работал с копировальной машиной. За пять долларов он тут же рассказал мне, с чего Флейшер снимал копии. В первый раз была страница какой-то старой газеты, а во второй — еще более старое свидетельство о рождении.— Чье свидетельство?— Не знаю. Впрочем, минутку. Кого-то по имени Джаспер. По-моему, это не фамилия, а имя.Я подождал, надеясь, что он припомнит что-нибудь еще, но тщетно.— А что было в газете?— Я не читал. Если бы я читал все, с чего снимаю копии, то давно бы ослеп.— Вы сказали, что газета старая. Какого года?— На дату я не посмотрел, но бумага сильно пожелтела. Пришлось обращаться с ней очень осторожно. — Он закашлялся и машинально закурил. — Это все, что я могу сообщить вам, мистер. А в чем, собственно, дело?С этим вопросом я направился в пансионат Боумэна. Это было мрачноватое здание из серого кирпича, четыре ряда окон которого, разделенные равными промежутками, придавали ему сходство с локомотивным депо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71