— Это слова твоего брата.
Сэм взорвался:
— Почему вы здесь так не любите благополучных людей? Плохо, что ли, иметь деньги? Плохо иметь дом, машину? Или — у самих денег нет, потому ненавидите всех, у кого они есть?
— Продавец ковров в конце концов показал свои зубы,— холодно констатировал Арам.
Все засмеялись.
— Ты переходишь границы, Арам. Перестань обижать моего брата.— И обратился к Сэму: — А вы учителей получше принимайте. Спюрк будет существовать, пока будут армянские учителя. Я одобряю твой выбор, Сюзи, только на свадьбу пригласи.
— Хорошо,— улыбнулась Сюзи.— Мы решили приехать на родину, пожениться в Эчмиадзине.
— Родина! Эчмиадзин! — опять не стерпел Сэм.— Позволь узнать, на какие деньги?
— На мои и Арама,— улыбнулся Варужан.
— Прибавьте и мои сто пять рублей,— добавила Сюзи.— Отдаю свою месячную зарплату. Сэм, на свадьбу твоей сестры приглашаю тебя за свой счет.
— И двухлетней твоей зарплаты не хватит, барышня,— попытался улыбнуться Сэм.— Только билет на самолет две тысячи долларов.
— Ну что ж,— вздохнула Сюзи,— придется свадьбу твоей сестры справлять без тебя.
— Как то есть без меня? — теперь уже Сэм удивился всерьез.
— Давайте спать, уже поздно,— попытался поставить точку Варужан.— Девочкам отдаю спальню, Сэм и Арам будут спать, вернее, не будут спать в кабинете, я уверен, всю ночь будут друг к другу цепляться, а мне вполне достаточно этого диванчика.
При слове «диванчик» Варужан и Сюзи посмотрели в одном направлении, Варужан слегка улыбнулся, Сюзи нахмурилась. Арам заметил это, посмотрел на Варужана и ничего не понял.
— Я пригласила Сюзи на день рождения бабушки,— сказала Сюзи.
— Это же и твоя бабушка, так что ты имеешь полное право. Прими, Сюзи, и мое приглашение. Приедешь?
— И я со своей стороны могу пригласить барышню? — Сэм нерешительно посмотрел на Варужана.—От себя и от Сюзи. Полагаю, что это и наша бабушка.
— А почему «полагаю»?
— В конце концов в семействе Ватанянов воцарилось единодушие,— заключила Сюзи и вдруг вопросительно взглянула на Арама: — Или один воздержавшийся?
— Я — за! Голосую обеими руками!
ГЛАВА ПЯТИДЕСЯТАЯ
Воля бабушки Нунэ, хотя и непонятная домашним, была все же исполнена. А бабушка пожелала, чтобы гости находились сначала в разных комнатах и только тогда, когда ждать будет уже больше не-
кого, вошли все вместе в гостиную. В доме было достаточно комнат для того, чтобы вместить и вдвое больше гостей.
Каждый входящий прежде всего недоуменно смотрел на потолок прихожей: вместо светильника там висел медный колокол. Причем сразу было видно, что не подделка, а старинный, бог весть какого века. Смотрели, удивлялись, но тут же к нему и привыкали, и колокол начинал им казаться уместным и естественным. Родственники и друзья давно друг друга не видели, и тем для разговоров хватало. Одним словом, дом Тиграна Ваганяна гудел, как улей. Каждый новый гость хотел, разумеется, перво-наперво поглядеть на американских внуков бабушки Нунэ. Сэм Ширак и Сюзи находились как бы в магнитном поле всеобщего внимания. Ежеминутно требовалось кому-то пожимать руку, улыбаться. Женщины, как правило, целовали Сюзи, и она вскоре так к этому привыкла, что сама уже подставляла щеку каждой входящей женщине и по-американски улыбалась, обнажая ряд ослепительно белых зубов, причем не искусственных, а собственных. «Вот сколько у нас родственников, Сэм,— то и дело шептала она брату.— Папа с ума бы сошел от радости, если бы был здесь...»
Неделя, проведенная в Армении, дала брату и сестре тысячи впечатлений: люди, разговоры, краски. Было непривычно до головокружения, и неизъяснимая сладостная ложь заключалась во всем этом. Им некогда было словом перемолвиться друг с другом, их просто разрывали на части. Столько у них оказалось племянников и племянниц, двоюродных братьев и сестер, столько новых знакомых, которые тут же становились родными.
За утренним завтраком Сэм пристально посмотрел на сестру и сказал: «Какую большую ошибку мы совершили бы, если бы не приехали». Сестра улыбнулась: ей казалось возможным все, что угодно, кроме этого.
Тигран Ваганян еще раз прошелся по всем комнатам, посмотрел на гостей, видимо, мысленно перечитал их список, лежащий у него в нагрудном кармане, и незаметно подмигнул сыну. В ответ Арам молча улыбнулся и под взглядом гостей, в которых было написано ожидание, торжественно и медленно подошел к колоколу, свисающему с потолка. Взял в руки веревку, капельку помедлил... откуда такое волнение, почему так колотится сердце?.. Оглядел гостей взглядом, в котором таилась и грусть, и радость, подмигнул Сюзи и вдруг резко дернул за веревку. Колокол, видимо, давно уже тосковал по собственному голосу, благородному металлу казалось, что он онемел навеки. Даже ребятишки приумолкли, разговоры, перешептывания оборвались на полуслове, пожилые женщины, все как одна, перекрестились, и в глазах их появились слезы. Колокольный звон разнесся по всему дому, гости, созванные звоном, собрались в прихожей, а Арам все продолжал и продолжал звонить.
— Звон уже до Америки дошел, брат-звонарь,— сказал Сэм, куривший сигарету за сигаретой. Глаза у него слезились. От дыма?..
— Хочу, чтобы он и до Австралии дошел, и до Бейрута, и до Аддис-Абебы,— сказал Арам.— И еще... до соседней улицы, до Самарканда...
— Я убежден, что дойдет, брат...
Тиграм Ваганян, которому выдумка сына еще вчера казалась бредовой, был взволнован и тоже без передышки курил.
В конце концов Арам отпустил веревку. Отпустил и какой-то обессиленный остановился возле колокола, уставившись в пол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179