..» — «В воскресенье приду к вам. Примешь?..» — «Только маме не говори ничего, она не знает. Скажи, девушку не поделили, красавицу Нелли, твою секретаршу,— мол, оба в нее влюблены».— «Может, подумаешь, Тигран?» — «А ты помнишь строчку Теряна: «Как скверна и уныла судьба...» — «Нет, не помню, я вообще этого стихотворения не помню».— «Изменился, изменился состав нашей души. Даже мой двоюродный брат — мы с ним как родные были — меня понять не захотел. Рассчитывал, что дочке его медаль дам. А его дочка — это машина, которая зубрит наизусть. Мыслить для нее—мука. А мой двоюродный братец заявляет: своя рука владыка, захочешь — дашь ей медаль... Что ж мне на чужих обижаться?»
Все было бы ничего, будь покороче дни. В неделе сто шестьдесят восемь часов, а он был занят в школе всего восемь. Куда деть оставшиеся сто шестьдесят? Бродил по саду, дочитывал какие-то книжки, сидел на балконе, курил. Хорошо хоть день рождения матери принес забот месяца на два. А потом что?.. Каждый день откладывал свой визит к Аргаму, двоюродному брату. Что, если тот злорадствовать начнет— добился, сняли? И поделом тебе... А если затянет старую песню — мол, дочка, теперь по закону подлости и в университет не поступит, и жених не отыщется: тот, кому она понравится, им не понравится, а их избранник и не подумает к ним в зятья идти.:. Аргам — это еще полбеды, с ним по-мужски потолковать можно, и поссориться, и помириться, а вот его благоверная... Она просто может на порог не пустить. Но ведь он матери обещал сходить — плакала, просила. Может, Арама послать? Но как мать обмануть? Нет уж, до седых волос дожил, обманывать не научился.
— Ты своему Шекспиру звонил?
Шекспиром прозвал Арам брата. «В. Ш.,— говорил он,— это дело темное: то ли Вильям Шекспир, то ли Варужан Ширакян».
— Звонил. Прибудет на той неделе. Но, говорит, вряд ли Сэм и Сюзи изменят дату своего приезда: Америка есть Америка.
— Значит, когда же их ждать?
— По Шекспиру, в конце октября.
— Ну, месяц в Армении их не удержать.
— Приедет Шекспир, с ним все и обмозгуем.
— Бабушка о моих делах, надеюсь, не знает?
— Кое-что, кажется, пронюхала. Вчера как раз спрашивает:что — школа еще не работает? Почему отец твой все дома и дома? Я говорю: в честь твоего юбилея отец отпросился. Она вроде успокоилась. А то тревожилась — может, ты серьезно болен, а ей не говорят.
— Мать есть мать.
— Потом гордо так говорит: видишь, какой у меня сын! В другой раз его хоть по рукам-ногам свяжи, все равно дома не увидишь.
— Вот отпразднуем, потом скажу. Нельзя ей врать.
Сын взглянул на отца, и тот почувствовал, как сын щадит его: не задает вопросов, не напоминает об их нескончаемых спорах.
— Ты .сразу сломился, отец. Стоит ли?..
— Да, сломился, верно.
— А я тебя считал очень сильным человеком.
— Сломить разом можно только сильного. Слабый гнется, удлиняется, сокращается, приспосабливается. Это я не потому говорю, что себя сильным считаю.
— Ты и сейчас сильный, отец.
— Сила человека в справедливости. Справедливость выше даже правды. Не всякая правда справедлива.
Сын попытался отвлечь отца от темных дум.
— Пап, ты ведь сам говорил, что устал от этой бесконечной карусели. Тем паче что директор занимается чем угодно, кроме педагогики: отоплением, сантехникой, досками, мелом, собраниями, совещаниями... Ты сам говорил. А поле педагогической деятельности мы с Нуник тебе обеспечим. В нас столько недостатков. Воспитывай в свое удовольствие. Особенно Нуник...
— Особенно тебя,— засмеялся отец.— Ты ошибаешься в одном. Неужели само по себе директорское кресло меня интересует? Нет. Моя борьба — во имя большего.
— Я тебя так люблю, пап. Теперь особенно.
— Теперь ты меня жалеешь. Спасибо.
— Пап...
— А жалость великое дело, сынок. Жалеть означает по-настоящему любить человека, щадить его, не толкать его на поступки, идущие вразрез С его совестью, убеждениями. Мы мало друг друга жалеем...
— Как тебе удалось так жить, пап?
— Был бы рядом Варужан, мы бы вместе чуть-чуть поговорили.— Пристально посмотрев на сына:— Где он? Почему ты превратил это в государственную тайну?
— Дал обет молчания.
— С ним тоже что-то творится: скрылся, как улитка в раковину. И зачем это люди уползают в свою раковину? Ведь каждый страшится одиночества, но сидит в своей раковине, носа не кажет. А на раковине прерывается волноизлучение: она его не принимает и не передает.
— Одиночество — болезнь нашего века.
— Несчастный век. Нарекаци себя распинал за грехи своего века. А мы за свои собственные распинаем век.
Несколько раз бесшумно входила и выходила тикин Анжела. Она, видимо, догадалась, что между отцом и сыном происходит серьезный разговор, и решила им не мешать: не так уж часто говорили они серьезно. Вначале она обрадовалась, потом огорчилась: для них обычно естествен был горячий спор — каждый отстаивал точку зрения своего поколения.
Бабушка Нунэ наотрез отказалась справлять свой день рождения в ресторане: «Тут мой дом, тут и праздновать будем». Наверно, еще
думала о том, что дома устроить легче. По предварительным подсчетам, ожидалось не менее ста гостей. Сколько нужно столов, стульев, посуды, вилок-рюмок, сколько нужно помощников на кухне! Молодежь усядется, думала тикин Анжела, в комнатах Арама и Нуник, часть женщин сядет на кухне (впрочем, на кухне не очень-то посидишь). Она знала про неприятности мужа, но старалась его ни о чем не расспрашивать. Да и к чему? Что изменится? Зачем лишний раз травмировать Тиграна, посыпать рану солью? Раза два пыталась его убедить перейти и другую школу, но он был непреклонен. И теперь вот, с тяжестью на сердце, он должен будет веселиться и веселить других — а как же:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179