На второй день бабка Марина, взяв лукошко и насыпав на дно мякины, сама пошла в поскотину. Она дол-го ходила за Цинбалом, подзывая его к себе. Наконец,-
он подошел, диковато ткнул мордой в лукошко и, брыкнув ногами, сшиб старуху.
Бабку Марину привезли домой плашмя на телеге.
После смерти свекрови Александра променяла Цинбала. Никита Суслонов отдал за коня старую с бельмом на глазу кобылицу и одолжил семян на обсев ярового клипа.
- Из первого намолота, Лександра, возвернешь хлебец ... Без проценту, копоши», как своей ссужаю.
Пришлось Александре согласиться — иного выхода не было.
Тот год повсеместно выдался на редкость урожайным, В августе заскрипели по дорогам телеги, тяжело нагруженные свежим зерном, мельницы заработали на все жернова. В домах появился настоящий мягкий душис-тый хлеб, без примеси клеверных головок и перемолотой словой коры; от радости заблестели глаза у стариков, громче зазвенели детские голоса.
Однажды Александра, смолов муку на Касьяновской мельнице, собиралась домой. К ней подошел широкоплечий, невысокого роста лет двадцати семи—тридцати человек в поношенной солдатской шинели. Широкое, с аккуратно подстриженными рыжеватыми усиками лицо улыбалось.
— Вы из Огонькова, как я вижу? — спросил он, — не подбросите мешочек мой до Сосновки?
— Кладите, — суховато отозвалась Александра и принялась запрягать лошадь.
— Разрешите, помогу, — незнакомец взял дугу и только собирался вложить ее в мягкий сыромятный гуж, как Александра остановила:
- Не так запрягаешь, — и, бросив удивленный взгляд па несколько смутившегося незнакомца, добавила: — не умеешь. Городской, что ли?
— Так точно, безлошадный, — отшутился тот.
— Ну, тогда понятно. На кошке не научишься запрятать.
Александра взяла дугу и, вложив ее в ушко гужа, ловко перебросила другой конец через гриву бельмас-той кобылицы. Затянув супонь и расправив вожжи, она уже приветливее сказала:
— Ну что же, товарищ безлошадный, поехали.
Незнакомец, поблагодарив женщину, сел с другой стороны телеги — спина в спину — и взял вожжи.
— Смотри, не растряси, — пошутила Александра и, повернувшись, увидела коротко подстриженный затылок спутника и крепкую загорелую шею. Солдатский поношенный картуз был небрежно надвинут на ухо и придавал незнакомцу молодцеватый вид.
Дорогой они познакомились.
Это был однофамилец Андрей Русанов. Александра кое-что уже слышала о нем от соседей. Андрей родился в Сосновке в бедной семье. Отец жил дома мало, на зиму обычно уезжал на заработки в Питер. С восьми лет и Андрюшку стал брать с собой: хоть лишнего рта не досчитается дома.
В Питере и застала Андрея война. И словно желая покончить с каторжной работой грузчика, он ушел на фронт добровольцем. Позднее, изрядно померзнув в сырых окопах, повидав неоднажды смерть и получив три ранения, понял он, где правда и как ее надо добиваться.
Октябрьскую революцию Андрей встретил у Зимнего дворца. Обвитый патронными лентами, стоял он потом часовым у входа в Смольный и не раз почтительно приветствовал самого Ленина. Здесь читал он впервые еще пахнущие типографской краской декреты о мире, о земле и вспоминал маленькую деревушку, затерявшуюся среди глухих шолгских лесов. И вот теперь, демобилизовавшись после четвертого по счету ранения на польском фронте, возвратился Андрей в родную Соснов-ку. Три брата погибли на войне, отец умер от сыпняка, мать хворала. Ни лошади, ни коровенки. Походил Андрей вокруг избы, покосившейся, заросшей чертополохом и репейником, и решил: «Надо поднимать хозяйство».
Так остался он в деревне.
Когда Андрей Русанов узнал, что молодой вдове трудно управляться с хозяйством, он предложил ей помочь вспахать поле.
- Да ты и лошадь-то запрягать не умеешь, — пошутила она. — Ничего, научимся.
На следующую весну Андрей вспахал поле у Алек, сандры и у себя. В страду же Александра, прихватив Яшку с собой, помогла Андрею убрать хлеб. Хворавшая мать Андрея, по-своему восприняв это, стала все чаще и чаще поговаривать: «Женщина она стоющая, а парнишка, чай, тебе не лишний. Вырастишь. Да и тебе нечего дорогу месить туда-сюда».
Перед новым годом произошел сговор, и Андрей вместе со своей матерью переехал в Огоньково. Зимой С Александрой навозили лесу, напилили тесу, а весной перекрыли дом.
С полгода приглядывались огоньковцы к новому соседу. Но когда Русанов однажды, в воскресенье, купил и Теплых Горах белохолунинец — первый в деревне железный плуг—и от перевоза до дому, три версты без мала, пес его на себе, — поняли: крепко зацепился за землю этот человек.
Через два года Яшку и Еленку отдали в школу. Ходить было не близко, четыре версты, и Александра беспокоилась за ребят: не обморозились бы. А зима была студеная. Кажется, замерло кругом все живое; притихли птицы; деревья, опушенные инеем, застыли в немой дремоте; дымчатый воздух захватывал дыхание.
Как-то рано утром Никита Суслонов вышел на улицу, проскрипел подшитыми валенками к колодцу и, недовольно покашливая, вернулся домой.
— Ну, ребя, хлеба не есть, да с печи не лезть. Вода в колодце — и та застыла. Того и гляди вымерзнет озимь -- без хлеба не остаться бы... — и, взглянув на Еленку, складывавшую в сумку букварь и тетрадки, спросил: — А ты куда, грамотейка?
— В училище.
—Какое тебе училище—птицы на лету дохнут.
Но когда к Суслоновым забежал Яшка, Еленка почти
силком — не обошлось на этот раз и без слез — вырвалась из дому, и они вдвоем быстро скрылись за деревней. Весело поскрипывал под ногами смерзшийся сухой снег, баранья шапка у Яшки подернулась куржевенью, ресницы опушились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110