Чувствовал я себя явно не в своей тарелке, довольно неловко и шатко, будто меня внезапно раздели догола в самый неподходящий момент. А тут еще Билл Стирнс, восседавший на председательском месте за длинным, похожим на гроб столом, бросал на меня подозрительно долгие взгляды. Может, у меня началась мания преследования? А может, он и в самом деле все знает?
Нет, быть того не может: откуда ему знать?
Тогда я попытался настроиться на ход мыслей своих коллег, пока они сидели, зевая или рисуя чертиков на бумаге, или выступали со своими соображениями, но на этот раз у меня ничего не получалось. Возбужденных, раздраженных, злых коллег оказалось так много, что их мысли слились у меня в ушах в один непрестанный гул, в нескончаемую какофонию, в которой я не мог выделить чью-то отдельную мысль. Да, я мог различить кое-какие оттенки — например, разный тембр, отличающий мысль от обычного голоса. Но эти оттенки трудно было уловить, а временами они вообще сливались в один гул, и я просто-напросто терялся и напрасно ломал себе голову.
И все-таки удержаться от попыток услышать чью-нибудь мысль я не мог. Так, на короткое время мне удалось услышать мысли Тодда Ричлина, нашего финансового ловкача, который говорил что-то об активах, пассивах и поступлениях, а сам в это время исступленно и раздраженно думал: «Вот Стирнс удивленно поднял брови, к чему бы это? А Кинней все порывается вскочить и сбить меня с толку, осел эдакий».
Тут началась словесная перепалка между Торном и Квигли, выскочившими с предложениями нанять приходящего преподавателя, чтобы тот научил наших безграмотных сотрудников правильно писать и говорить, ну и, естественно, появились мысли на этот счет. В результате возник кошмарный гомон, отчего я окончательно почти лишился рассудка.
И все это время, когда бы я ни глянул на председательское место за столом, Билл Стирнс не сводил с меня глаз.
Наконец ход совещания резко ускорился, а это верный признак того, что до конца осталось не более получаса. Ричлин и Кинней совсем зациклились в гладиаторской схватке по поводу тяжбы крупной бостонской фирмы в сфере развлечений, дело которой вел Кинней, а я все еще пытался вытряхнуть из головы непрерывное бормотание голосов и тут вдруг услышал, что Стирнс объявил перерыв, и увидел, как он быстро поднялся с места и пошел из конференц-зала.
Я вскочил и вприпрыжку побежал за ним, но он быстрым шагом покидал зал.
— Билл, — громко позвал я.
Он обернулся, взглянул на меня холодными глазами и, ничего не сказав, продолжал быстро идти. Мне даже показалось, что он нарочно удирает от меня. Исчез общительный Билли Стирнс, а в его обличье появился другой Билл — строгий, настроенный решительно и вместе с тем какой-то встревоженный. Да он что, тоже все знает?
— Извини, Бен, я сейчас не могу говорить с тобой, — отрубил он каким-то странным, не терпящим возражений голосом, какого я раньше никогда у него не слышал.
* * *
Я вернулся в свой кабинет, посидел там несколько минут, и вдруг раздался телефонный звонок — звонил Александр Траслоу.
— Черт возьми, Бен, у тебя что-то срочное? — послышался его голос, странно и непривычно ровно искаженный скремблером.
— Да, Алекс, очень срочное, — ответил я. — Этот канал не прослушивается?
— Да нет же. Думаю, ты радуешься, что я принес с собой это устройство.
— Надеюсь, мне не пришлось отрывать вас от разговора с президентом или еще от чего-то важного.
— Да конечно, нет. Он советуется с двумя-тремя своими министрами, как быть с германским кризисом, так что я сижу тут и загораю. Ну что там у тебя?
Я кратко рассказал ему, что со мной произошло в той «научно-исследовательской лаборатории» и осторожненько намекнул насчет своих вновь приобретенных способностей.
Последовало долгое-предолгое молчание, паузе, казалось, конца-края не будет. Может, он подумал, что я совсем умом тронулся? Может, он даже трубку повесил?
Когда же Алекс начал, наконец, говорить, то перешел почти на шепот.
— Проект «Оракул», — выдохнул он.
— Что?
— Боже мой, я слышал всякие сказки, но чтобы наяву...
— Вы что-то знаете?
— Знает все Господь Бог, Бен. Я же знаю только, что этот малый Росси тоже подключен к этому проекту. Я думал... черт возьми... я слышал, что у них кое-что получилось, что сработало с кем-то там. Но, как мне говорили, в конце концов Стэн Тернер давным-давно прихлопнул этот проект. Выходит, что все-таки не прикрыл его до конца. Мне, вроде бы, говорили, что у Росси не все идет гладко.
— Так вам не докладывали?
— Да кто мне станет докладывать? Мне сообщили лишь, что проводилась обычная проверка. Теперь ты, надеюсь, понимаешь, что я имел в виду, когда упомянул о необходимости пропустить тебя через процедуру проверки. ЦРУ ведь никто не контролирует. Ни черта не знаю, кому можно доверять здесь...
— Алекс, — перебил я. — Я намерен полностью порвать всякие отношения с вашей фирмой.
— Ты что, Бен, твердо настроился? — сразу же запротестовал Траслоу.
— Извините, но ради своей безопасности, безопасности Молли... и вашей... я собираюсь на время залечь на дно. Исчезнуть. Порвать всякие контакты с вами и с любым из ЦРУ.
— Бен, послушай. На мне лежит ответственность... это я ведь в первую очередь вовлек тебя в эту заварушку. Что бы ты там ни решил сделать, твое решение для меня свято. Я просто раздваиваюсь: мне хочется, чтобы ты надавил, и интересно посмотреть, что этим бравым ребятам из ЦРУ нужно от тебя. А в то же время хочется уберечь тебя и спрятать где-нибудь за городом, чтобы ты там отсиделся. Даже не знаю, что тебе и посоветовать.
— Не знаю, что за чертовщина приключилась со мной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172