«Девяносто три». Послушав еще немного, он протянул трубку мне.
Еще не сказав ни слова, я сразу же услышал голос Молли, высокий и какой-то жалобный.
— Бен? Боже мой, это ты?
— Это я, Молли, — заговорил я как можно бодрее.
— Ой, Боже мой, с тобой все в порядке?
— Я... у меня все в порядке, Молли. А как ты там?..
— Тоже в порядке. Все о'кей. Где они тебя прячут?
— В безопасном доме где-то в Вирджинии, — сообщил я и посмотрел на Тоби. Он согласно кивнул, как бы разрешая спросить.
— Ну а тебя где черти носят?
— Не знаю, Бен. Кажется, в какой-то... гостинице, а может, в меблированных комнатах. В окрестностях Бостона, неподалеку от него.
Тут я почувствовал, как на меня опять накатывается волна гнева. Обращаясь к Джеймсу, я спросил:
— Где она?
— В охраняемом месте в пригороде Бостона, — ответил тот, подумав немного.
— Бен! — заторопилась Молли. — Скажи мне только, эти люди...
— Да все в порядке, Мол. Насколько я знаю. Завтра узнаю побольше.
— Это все связано, — перешла она на шепот, — связано с этим?.. Ну, ты понимаешь...
— Да.
— Ну пожалуйста, Бен. Какая бы там чертовщина ни произошла, причем здесь я-то? Они не должны этого делать! Разве законно? Могут они...
— Бен, — предостерег Тоби. — Боюсь, мы должны прервать теперь ваш разговор.
— Я люблю тебя, Мол, — сказал я, решив закончить разговор. — Не беспокойся ни о чем.
— Не беспокоиться ни о чем? — недоверчиво переспросила она.
— Вскоре все войдет в норму, — заверил я, хотя и сам не верил в свои слова.
— Я люблю тебя, Бен.
— Знаю, — ответил я и услышал в трубке гудки отбоя.
Положив трубку, я сказал Тоби:
— У вас не было причин пугать Молли.
— Да для ее же безопасности, Бен.
— Понимаю. Такой же безопасности, как и в моем случае.
— Верно, Бен, — подтвердил он, не обращая внимания на мой сарказм.
— Максимум охраны, — продолжал я. — Я в такой же безопасности, как и заключенные в тюрьме.
— Ну ладно тебе, Бен. Завтра, когда мы обо всем поговорим, ты сможешь уйти на все четыре стороны.
— А сейчас? Ежели я сейчас уйду?
— Завтра, — твердо сказал он. — Завтра, и после того, как выслушаешь нас. Если после разговора захочешь уйти, обещаю, что не стану тебя задерживать.
Он включил электромотор на своей инвалидной коляске и поехал по персидскому ковру в дальний конец гостиной, к двери.
— Спокойной ночи, Бен. Они проводят тебя до спальни.
И тут мне в голову пришла одна мысль. Занятый ее обдумыванием, я пошел к главной лестнице в сопровождении двух охранников.
26
Меня проводили в просторную комнату, обставленную элегантной мебелью в стиле вермонтской сельской гостиницы. У одной из стен стояла пышная, поистине королевских размеров кровать, покрытая белым покрывалом. После длинного, выматывающего силы дня она особенно располагала к отдыху, но спать не хотелось. В спальне стояли также кресло из темного ореха и набор небольших столиков. Бегло осмотрев их, я обнаружил, что они привинчены к полу и с места их не сдвинуть. К комнате примыкала большая изысканно отделанная ванная: пол выложен зеленой итальянской плиткой, стены отделаны черно-белыми фаянсовыми изразцами, краны и ручки довоенные, еще 30-х годов.
Пол в спальне, который ужасно скрипел под ногами, полностью, от стены до стены, был покрыт светлым ковром. На стенах там и сям развешены со вкусом подобранные картины: пейзажи, написанные маслом неизвестными художниками. Они тоже, как и столы, намертво прикреплены к стенам, будто кто-то ожидал, что сюда может ворваться дикий зверь и все расшвырять к чертовой матери.
На окнах с толстыми свинцовыми стеклами висели до самого пола и во всю ширину тяжелые темно-бордовые с золотом портьеры. Я заметил, что окна защищены тонкой, почти невидимой металлической сеткой, которая, вне всякого сомнения, не только не позволяет разбить стекло, но и подключена к электронной сигнализации.
Я был, по сути дела, узником.
Эта комната, понял я, предназначалась для содержания шпионов-перебежчиков и прочих агентов, с которыми особо церемониться не надо. Совершенно очевидно, что и меня причислили к этой категории.
По всему выходило, что со мной поступали как с заложником, несмотря на внешне любезное обращение со стороны Тоби. Они поймали меня и держали здесь, как какого-то экзотического подопытного придурка, которого еще надо пропустить через всякие тесты и проверки, а уж потом определить, на что он годен.
Вместе с тем во всех мерах чувствовалась импровизация. Обычно, когда планируется какая-либо операция, принято предварительно рассматривать ее под разными углами зрения, просчитывать каждую мелочь, иногда даже принимать во внимание и нелепые ситуации. Зачастую все запланированное заранее идет наперекосяк, или, как написано на наклейках, прилепленных к задним бамперам некоторых автомашин: «Не тронь — а то дерьма не оберешься». Но я чувствовал, что здесь приготовления проводились на скорую руку, в аварийном порядке, и это вселяло в меня надежду на возможность побега.
Правда, у них в руках оставалась Молли, но если я буду на свободе, то смогу с большим успехом договориться о ее освобождении. Нужно немедленно что-то предпринимать.
Переодеваясь в красную фланелевую пижаму, заботливо приготовленную для меня, так как мой костюм разорвался и был испачкан во время перестрелки на Мальборо-стрит, я уже сознавал, что с Молли все будет в порядке. Вполне возможно, что они и в самом деле захватили ее ради ее же безопасности — ну и, конечно, чтобы разлучить нас и морально давить на меня. Вы ведь знаете: чтобы заставить кого-то пойти на согласие, нужно связать его девушку и положить на железнодорожные рельсы, так ведь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172