— Да, боюсь, по-другому нельзя было. Теперь я знаю имя. Имя и номер счета, которые, быть может, подскажут нам, куда исчезло золото.
— А как насчет «Банка де Распай» в Париже?
Я лишь мотнул головой и признался:
— Не знаю до сих пор, что означает эта записка. Кому еще она предназначается.
— Ну а для чего же тогда отец оставил ее там?
— Не знаю.
— Но если существует номер секретного абонементного ящика, то к нему, стало быть, и шифр должен быть, правда ведь?
— Да, обычно бывает.
— Ну а где же этот шифр?
Я снова отрицательно мотнул головой:
— Пока у нас его нет. Но к ящику должны быть подходы, лежать пути, и в первую очередь — это Мюнхен. Если бы можно было как-то перехватить Траслоу, пока с ним не случилось несчастья, я нашел бы эти подходы.
Ускользнули ли мы от «топтунов»?
Вряд ли.
— Ну а как насчет Тоби? — спросила Молли. — Почему бы не позвонить ему?
— С ним опасно связываться. Да и вообще с любым из ЦРУ.
— Но мы воспользовались бы его помощью.
— В его помощь я не верю.
— А что, если все же попытаться связаться с Траслоу сейчас же?
— Хорошо, — согласился я. — Он, наверное, уже летит в Германию. Но если я смогу остановить его...
— Ты куда?
Прервавшись на полуслове, я круто повернулся и заспешил к уличной телефонной будке. Разумеется, звонить напрямую в офис Траслоу в ЦРУ было уж слишком рискованно. Но тем не менее имелись и другие пути. К примеру, можно выдать очень короткий звонок и поступать по обстановке. Словом, запасные пути были.
Остановившись около будки (Молли стояла рядом), я внимательно огляделся: пока ничего подозрительного не видно.
Телефонистка на международной телефонной станции соединила меня с частным переговорным пунктом в Брюсселе, номер которого я помнил наизусть. Соединившись с Брюсселем, я мог набирать через их пункт другие номера с помощью сложной телефонной системы, при этом если на конечном телефоне кто-то заинтересуется, откуда я звоню, и захочет проследить всю линию от начала до конца, то замкнется на переговорном пункте в Брюсселе.
Итак, трубку в офисе Траслоу поднял его исполнительный помощник. Я назвался именем, по которому Траслоу сразу бы догадался, кто ему звонит, и попросил доложить директору.
— Извините, сэр, — ответил секретарь. — Но директор в данный момент находится на борту военного самолета и летит где-то над Европой.
— Но с ним же можно связаться через спутниковую связь, — настаивал я.
— Сэр, мне не разрешено...
— Дело чрезвычайно важное! — почти кричал я в трубку.
С Траслоу нужно связаться во что бы то ни стало и предупредить, чтобы он не появлялся в Германии.
— Извините, сэр... — отвечал он.
И я повесил трубку. Все — я опоздал.
И тут я вдруг услышал свое имя.
Я рывком повернулся к Молли — она рта не раскрывала. Тогда я подумал, что мне это послышалось. Довольно странное восприятие.
Но чу — опять определенно слышится мое имя. Я огляделся вокруг.
Снова слышится мое имя, но оно, без сомнения, не произносится вслух — это голос мысли.
Однако вблизи нет никакого мужчины, который мог бы...
Ба! Да это вовсе не мужчина, а женщина! Что же, мои преследователи, оказывается, из шеренги работодателей, которые выступают за предоставление женщинам равных возможностей с мужчинами. Политически тут не подкопаешься.
В нескольких шагах от нас у газетного стенда стояла одинокая женщина и, казалось, с увлечением читала французскую сатирическую газету «Канар аншене». На вид ей можно было дать лет тридцать пять, рыжеватые волосы у нее коротко подстрижены, на ней строгий деловой костюм оливкового цвета. Выглядела она физически хорошо развитой и была, как я догадывался, довольно сильна. Без всякого сомнения, свою работу она выполняла преотлично и, думается, могла справиться и с более сложными обязанностями, нежели просто «пасти» жертвы.
Но ежели она «топтун», то следит за мной уже столько времени, что я и представить себе не могу. А кто ее нанял на эту работу? Уж не пресловутые ли «Чародеи» из ЦРУ, о чем предупреждал Траслоу? Или, может, люди, связанные с Владимиром Орловым, которым стало известно о существовании золота и что я иду по его следам?
Они — работодатели — точно знают, что я заходил в «Банк Цюриха» и вышел оттуда с пустыми руками...
С пустыми руками — да, вышел, но зато теперь с достоверными сведениями. С именем мюнхенского банкира, который получил на хранение пять миллиардов долларов золотом.
Ну а теперь настал мой черед.
— Мол, — постарался сказать я как можно спокойнее, — тебе надо убираться отсюда.
— Что...
— Говори потише. Действуй так, будто ничего не случилось, — прошептал я ей. — Мы не одни. Тебе нужно уходить.
— Но где они? — испуганно спросила она.
— Уходи и быстро забирай багаж из камеры хранения около Главного железнодорожного вокзала, — шепнул я и, немного подумав, продолжал: — Затем поезжай в гостиницу «Бор-о-Лак» на Тальштрассе. Любой таксист в Швейцарии знает, где она расположена. В ней есть ресторан, который называется «Гриль-рум». Там я тебя и встречу. — И, протянув кожаный портфель, сказал: — А его возьми с собой.
— А что, если...
— Шевелись!
В ответ Молли зашептала, как бешеная:
— Ты же в таком положении, что не сможешь справиться с угрозой. Бен. Твои руки, твое физическое состояние...
— Иди!
Она свирепо посмотрела на меня и, ничего не сказав, повернулась и быстро зашагала по улице. Сцена получилась разыгранной мастерски и по-умному: наблюдатель подумал бы, что мы поцапались — столь естественной получилась у Молли реакция.
Рыжеволосая сразу же оторвалась от газеты, посмотрела вслед Молли, потом на меня и опять принялась читать газету.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172