Его заявление стало из ряда вон выходящим: он предложил ввести в ЦРУ систему продвижения по службе согласно знаниям и опыту, что не позволяло «старой гвардии» держать национальные меньшинства в черном теле и не допускать их до постов своего уровня. Немало ветеранов до сих пор имеют за это зуб на Траслоу — как же, он ведь позволил этим меньшинствам войти в их бело-лилейный клуб. Ну и, как ты, может, уже слышал, его называют в числе вероятных кандидатов на пост твоего покойного тестя. Знаешь об этом? — Я согласно кивнул головой. — Что тебе известно о том, чем он сейчас занимается? — спросил Мур.
— Да в сущности ничего. Секретные работы по заказу ЦРУ, которые, как я понимаю, Лэнгли по уставу не имеет права или не может выполнять.
— Я покажу тебе кое-что, — предложил Мур и поднялся снова, пригласив меня на сей раз пойти вместе с ним. С ворчаньем и кряхтеньем он полез по деревянной винтовой лестнице на помост вокруг верхнего яруса книжных стеллажей библиотеки. — Куда же мне переставить отсюда все тома Раскина, когда он мне больше не понадобится? Отвратительная бумага — этот мерзкий старый сукин сын никогда мне не нравился. Вот что случается, когда племянницы выходят замуж, — бормотал он про себя вслух. — Ну наконец-то мы добрались. Вот мои боевые трофеи.
Футов десять мы передвигались по узким подмосткам, по которым только кошкам лазить, мимо книжных рядов в грязновато-коричневых переплетах, пока наконец Мур не остановился перед панелью, прикрывающей стену между стеллажами. Он слегка толкнул панель, и она легко отошла в сторону, открыв нишу, в которой лежал серый металлический ящик с крышкой, выкрашенной в канцелярский серый цвет.
— Прелестно, — шутя заметил я. — Вы что, нанимали мальчиков из службы ремонта бытовой техники, чтобы они соорудили вам этот тайник?
По правде говоря, это было самое ненадежное место для оборудования тайника от тех, кто занимался взломами и кражами, но я вовсе не собирался говорить Эду об этом.
Он вытащил ящик и открыл крышку, затем продолжал монотонным голосом:
— Да нет, все не так. Когда я купил этот дом в 1952 году, тайник уже был тут. Богатый старый фабрикант, который построил этот дом, — готов поспорить, что он один из тех дурацких персонажей, сошедших со страниц романов Эдит Вартон, — любил всякие тайнички. Здесь есть одна выдвижная панель, вделанная в каминную полку, но я ею никогда не пользовался. Вряд ли он когда-либо думал, что его особняк в конечном счете попадет в руки настоящего разведчика — «призрака».
В ящике лежали кое-какие секретные бумаги из ЦРУ, о чем я догадался, заметив «шапки» с индексами и реквизитами.
— Не знал я, что они разрешили вам забрать перед отставкой кое-какие документы, — заметил я.
Эд повернулся ко мне и поправил оправу очков.
— Да нет же, не разрешили, — засмеялся он. — Я верю в твое благоразумие.
— Всегда готов вам услужить.
— Хорошо. Я, по сути дела, ничем не нарушил ни единого положения законодательства о сохранении государственных тайн.
— Вам их кто-то передал?
— Помнишь ли Кента Аткинса из парижской резидентуры?
— Ну как же! Мы же с ним даже дружили.
— Ладно. Теперь он в Мюнхене. Работает заместителем начальника бюро. Это он исхитрился передать мне документы. Самое большее, что я мог сделать, — принять меры предосторожности и спрятать бумаги дома подальше от любопытных взоров грабителей или от таких, как ты.
— Итак, я правильно понял, что «фирма» ничего не знает о них?
— Сомневаюсь даже, что они обнаружили пропажу, — сказал Эд и вынул скоросшиватель из манильского картона. — Здесь про то, чем занимается Алекс Траслоу. А знаешь ли ты что-нибудь о том, чем занимался твой тесть незадолго до смерти?
* * *
Ливень за окном в это время начал стихать. Мур разложил на отполированном дубовом столе около французских дверей целую шеренгу папок и скоросшивателей. В них содержались данные о расформировании КГБ и разведывательных служб стран восточного блока: непрекращающийся поток секретных сведений о политике, действиях и людях, поступавший из Москвы, Берлина и других городов, находящихся за так называемым «железным занавесом». В досье хранились также выдержки из отчетов и докладов офицеров КГБ, пытавшихся выменять секреты за предоставление убежища на Западе или продать целые связки папок представителям ЦРУ или западным корпорациям. В них находились и расшифрованные телеграммы, содержащие отрывки информации, которая распространялась КГБ по всему миру, и (я понял это с первого взгляда) материал, носивший потенциально подстрекательский и подрывной характер.
— Видишь ли, — вежливо заметил Мур, — информации здесь вполне хватает, чтобы нас как можно скорее прикончить в застенках Лубянки.
— Что вы имеете в виду?
Эд тяжело вздохнул и ответил:
— Уверен, что ты слышал про клуб-собрания по средам.
Я согласно кивнул. Этим клубом называли регулярные собрания по средам отставных высших руководителей ЦРУ: директоров департаментов, их заместителей, начальников управлений и прочих высокопоставленных чиновников. Им нравилось общаться друг с другом и вместе ходить на ленчи в разные французские рестораны в Вашингтоне. Молодые рядовые сотрудники «конторы» называли между собой их встречи «сборищами ископаемых».
— Ну ладно. В последние месяцы слышалось немало всяких разговоров, что мы все видим возрождение того, что раньше называлось Советским Союзом.
— А будет ли от этого польза?
— Польза? — Эд посмотрел на меня поверх очков пристальным недоуменным взглядом. — Не считаешь ли ты полезным заполучить неопровержимые документальные доказательства, что Советский Союз организовал убийство Джона Ф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172