До сих пор не могу постичь этого и не знаю даже, смогу ли понять когда-нибудь. Но...
— Не имею я права советовать тебе, что делать. Решай сам. Может, хочешь переговорить с Росси, выпытать у него, чего ему нужно от нас? А вдруг он опасен? А может, просто перестарался? Принимай сам решение, Бен. Вот и все, что я могу тебе посоветовать.
— Ну что же, спасибо и на этом, — ответил я. — Я все хорошенько обдумаю.
— Ну а пока, может, я могу чем-нибудь быть полезен?
— Да ничего не надо, Алекс. Пока нет никого, кто бы мог мне помочь.
Не успел я повесить трубку, как раздался другой звонок.
— Звонит какой-то Чарльз Росси, — доложила по переговорнику Дарлен.
Я поднял трубку и спросил:
— Росси?
— Мистер Эллисон, я звоню, чтобы пригласить вас прийти как можно поскорее и...
— Ну уж нет, — резко ответил я. — С ЦРУ я ни о чем не договаривался. Уславливался я обо всем с Алексом Траслоу, да и с ним все договоренности с этой минуты аннулированы.
— Нет-нет, не кладите трубку, подождите минутку!
Но я уже бросил ее.
19
Джон Матера, мой брокер с фондовой биржи, так удивился, что насилу смог выдавить из себя:
— Черт побери, ты слышал?
Мы разговаривали по телефонной линии биржи, где записываются все переговоры, поэтому я ответил тоном, будто знать ничего не знаю:
— Чего слышал?
— Ну этот... «Бикон»... что произошло с ним... его приобрела Саксонская корпорация...
— Какой ужас, — вскричал я, притворяясь взволнованным. — А как это скажется на акциях?
— Скажется? Уже сказалось. Они подскочили на целых тридцать вонючих пунктов. У тебя, Бен... да ты же увеличил втрое свои денежки, а день ведь еще не кончился. Ты уже загреб побольше шестидесяти тысяч, что очень даже недурственно за пару часиков работы.
— Продавай акции, Джон.
— Да на кой черт?..
— Продавай, Джон. И немедля.
По некоторым причинам я отнюдь не радовался привалившему богатству, наоборот, ощутил, как меня охватила волна необъяснимого тупого страха. Все случившееся со мной за прошедшие несколько часов я мог как-то оправдать игрой своего воображения, как некое ужасное заблуждение. Но в данном случае я исхитрился прочитать мысли человека, следовательно, узнал его внутреннюю информацию, и вот — конкретный результат моего подленького действия.
Причем моим новым свойством мог воспользоваться и кто-то другой, внимательно за мной наблюдавший. Я понимал, что серьезно рискую, так как Комиссия по контролю за ценными бумагами не дремлет и вполне сможет усмотреть что-то нечестное в моем быстром обогащении. Но я сильно нуждался в деньгах и поэтому позволил себе воспользоваться своим даром.
Я быстренько дал указания Джону, как поступить с деньгами, на какой счет их перевести, а потом позвонил Эдмунду Муру в Вашингтон.
* * *
В трубке долго раздавались длинные гудки — автоответчика Мур не признавал и всегда считал подобные хитроумные штучки бестактными. Я уж было собирался положить трубку, но тут в ней прорезался чей-то мужской голос.
— Да?
Голос явно не Эда, говорит какой-то молодой мужчина, да еще начальственным тоном.
— Позовите, пожалуйста, Эда Мура, — попросил я.
— А кто говорит?
— Его приятель.
— А как зовут этого приятеля?
— Не ваше дело. Позовите тогда Елену.
Из глубины комнаты доносились рыдания женщины, то усиливающиеся, то затихающие.
— Кто там меня спрашивает? — послышался откуда-то издалека ее ломающийся голос.
— Извините меня, сэр, но она не может подойти к телефону, — объяснил мужчина.
Женщина зарыдала еще сильнее, а потом я разобрал и слова:
— О Господи Боже мой! Деточка моя, детка...
Тут раздались судорожные мучительные всхлипывания.
— Что за чертовщина там происходит? — не сдержавшись, закричал я в трубку.
Человек на том конце провода прикрыл трубку рукой, посоветовался с кем-то, а потом ответил:
— Мистер Мур скончался. Его нашла мертвым супруга всего несколько минут назад. Самоубийство. Извините меня. Это все, что я могу сказать.
* * *
Меня как обухом по голове хватило, я не мог вымолвить ни слова.
Эд Мур... самоубийство? Мой дорогой друг и учитель, такой тщедушный, взбалмошный и вместе с тем столь сердечный старикан. Я был шокирован, потрясен столь основательно, что даже слез у меня не было.
Быть того не может.
Самоубийство? Он упоминал что-то смутно о нависшей над ним угрозе и об опасениях за свою жизнь. Да, конечно же, нет тут никакого самоубийства. Но все же, когда мы с ним говорили, он показался мне каким-то расстроенным, немного сбитым с толку.
Эдмунд Мур мертв.
Нет, это наверняка не самоубийство.
Я позвонил в Массачусетскую больницу и попросил подозвать Молли, ибо верил в ее здравомыслие, полагался на ее советы, в чем, собственно, и нуждался сейчас, как никогда прежде.
* * *
Было от чего перепугаться не на шутку. Молодым разведчикам, только что поступившим на секретную службу, присуще свойство подавлять в себе чувство страха и сводить его на нет, ибо они считают, что тем самым проявляют силу воли и способность управлять собой. Но опытные ветераны хорошо знают, что страх может оказаться их самым надежным и ценным союзником. Поэтому следует всегда прислушиваться к своему врожденному чутью и полагаться на него.
И вот теперь моя интуиция подсказывала, что мой нежданно-негаданно приобретенный дар поставил меня и Молли перед очень серьезной угрозой.
Молли долго искали по всей больнице, наконец, дежурный телефонист прокуренным голосом сказал:
— Извините, сэр, ее телефон не отвечает. Может, мне соединить вас с кем-нибудь из отделения интенсивной терапии?
— Да, пожалуйста.
К телефону подошла какая-то женщина и ответила с испанским акцептом:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172