- Конечно, я удивился. Но я надеялся на это.
- А недавние успехи в телепортации на межзвездном уровне?
- Это меня удивило больше. Хотя и приятно удивило. Объединение
отдаленных миров таким способом станет великим достижением.
- Тогда позвольте полюбопытствовать, что на вас произвело самое
сильное впечатление.
- Ну, - сказал я, присаживаясь и делая очередной глоток, - кроме того
обстоятельства, что мы ухитрились забраться так далеко, но все еще не
нашли способа исключить возможность войны... - В этот момент я поднял
руку, потому что он попробовал перебить меня, забормотав что-то о контроле
и санкциях. Он заткнулся. Я рад был отметить, что он уважает старших. -
Кроме этого, - продолжал я, - мне думается, что самое удивительное для
меня то, что мы теперь более или менее легализировались.
Он ухмыльнулся.
- Что вы подразумеваете под "более или менее"?
Я пожал плечами.
- Итак? - сказал я.
- Мы столь же легальны, как и любые другие, - возразил он, - иначе мы
никогда бы не смогли оказаться на Всемирной Акционерной Бирже. - Я ничего
не сказал, но опять улыбнулся.
- Безусловно, эта организация очень тщательно ведет свои дела.
- Был бы разочарован, если бы это не соответствовало
действительности.
- Именно так, именно так, - сказал он. - Но мы там. КОЗА Инк. Все
законно, достойно и солидно. И так было в течение многих поколений.
Движение в этом направлении фактически началось еще в ваше время с
"отмывания", как любили выражаться сочинители, финансовых средств и их
перекачку в более приемлемые предприятия.
Зачем бороться с системой, если ты достаточно силен для того, чтобы
занять в ней достойное место без борьбы? Что значат несколько долларов
туда или сюда, если можно иметь все, что угодно, и гарантию безопасности к
тому же? Без риска. Просто соблюдая правила.
- Все?
- Ну, их так много, что дело упрощается, если вы можете позволить
себе пошевелить мозгами.
Он допил свой бокал и снова налил нам обоим.
- Но клейма на нас нет, - заключил он потом. - Тот имидж, который был
у нас в ваше время, теперь относится к преданиям древности. - С
заговорщицким видом он подался вперед.
- Однако, действительно, было что-то особенное в тех временах, -
сказал он и посмотрел на меня выжидательно.
Я не знал, то ли мне раздражаться, то ли чувствовать себя польщенным.
Судя по тому, как они относились ко мне с момента моего пробуждения недели
две назад, я, безусловно, разделял некую историческую нишу с ночными
горшками и бронтозаврами. С другой стороны, казалось, что Пол общается со
мной не просто с некоторой гордостью, но как с фамильным наследием,
которое было доверено его попечению. Но тогда я уже знал, что он занимает
в структуре организации прочное и солидное положение. Он настоял на том,
чтобы я поселился у него, хотя меня могли поместить куда-нибудь в другое
место. Казалось, ему доставляет огромное удовольствие выспрашивать меня
про мою жизнь и мое время. Постепенно до меня дошло, что свои сведения он
черпал, в основном, из нелепых сочинений, фильмов и слухов своего времени.
Но все же я ел его хлеб, спал под его крышей, мы были родственниками, а
все прежние законы давно канули в небытие. Поэтому я угождал ему
некоторыми воспоминаниями. Пола, может быть, разочаровало, что я провел
пару лет в колледже до того, как принял бизнес моего отца, после его
внезапной, безвременной кончины. Но то обстоятельство, что я прожил
большую часть своего детства на Сицилии, пока отец не прислал за семьей,
кажется, удовлетворило моего родственника. Потом, по-моему, я опять
огорчил его, рассказав, что, насколько мне известно, Сицилия никогда не
была центром всемирного преступного заговора. Я понимал дело так, что
"onorata societa" [достопочтенное общество (ит.)] была местным, не
безвыгодным, замкнутым на семейных связях предприятием, из которого в свое
время вышли такие заслуженные galantuomi [благородный господин (ит.)], как
Дон Вито Касцио Ферро и Дон Кало Виззини. Я попытался объяснить, что
имелось существенное различие между societa degliamici [общество друзей
(ит.)] со своими собственными, местническими интересами и субъектами,
которые эмигрировали и могли быть (но могли и не быть) amici. И люди
общества занимались противозаконной деятельностью, просто предпочитая
иметь дело друг с другом а не с посторонними, и среди них сохранялись
сильные традиции семейственности. Однако, Пол был такой же жертвой
разговоров о тайном заговоре посвященных, как и любой читатель бульварной
прессы, и был убежден, что я по-прежнему соблюдаю какой-то тайный обет или
что-нибудь в этом роде. Постепенно я понял, что он романтик своего рода,
ему хочется, чтобы все было по-другому, и ему хочется ощущать свою
причастность к несуществующей традиции. Поэтому я рассказал ему кое-какие
вещи из тех, которые, я думал, ему очень понравятся.
Я рассказал ему, как я разобрался с делом о кончине моего отца, а
также о некоторых других столкновениях, подтвердивших, что я достоин
своего имени Анджело ди Негри [игра слов: Анджело - ангел (angelo); Negri
- негры, черные]. Где-то в связи со всем этим семья впоследствии изменила
фамилию на Неро [Nero - черный (ит.)]. Не то, чтобы для меня это что-то
значило. Я оставался тем, кем был. И Пол Неро улыбался и кивал, и
наслаждался подробностями. Он испытывал беспредельный интерес к бывшей в
употреблении жестокости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63