.. Я служил молебны. Люди все шли. Наконец, мне было дозволено
взглянуть. До того, как погас свет. До приказа об эвакуации. Я увидел, что
мы оставлены. Я понял, что мы отданы на уничтожение, и я подумал:
"Поклонись маммоне неправедности, стань другом ее друзей и, когда это
случится, они примут тебя в свою вечную обитель".
- Почему ты решил, что вы оставлены?
- За нашу самонадеянность, за нашу злобу, за наши тайные страсти...
- Я спрашиваю, что произошло?
Он поднял голову и взглянул на меня.
- Ты спрашиваешь о взрывах и об остальном?
- Да. И встань с пола.
Он с трудом поднялся на ноги и попятился. Когда он наткнулся на
скамью, я кивнул и сказал:
- Садись.
Он сел.
- Взрывы, это было лишь несколько часов назад, - сказал он, - когда
они пробили стену, они показали нам звезды... О, Боже! - Тут он смешно
испугался, потом добавил, - извини.
- На каком уровне?
- Жилой Комнаты, - сказал он, поглядывая на свою бутылку, стоявшую на
органе.
Я перевел дух. Хорошо. Это было на четыре уровня ниже, а Библиотека
находилась ниже меня на два. Пробить стену насквозь... Какая же для этого
нужна была взрывчатка...
- Что произошло после взрыва? - спросил я.
- Все бросились удирать, - сказал он. - Потом, когда каждый понял,
что произошло, все бросились назад, чтобы посмотреть. - Он облизал губы,
опять взглянул на бутылку. - Потом опять все бросились удирать, - закончил
он.
- Не стесняйся и выпей немного, - сжалился я.
Он схватил бутылку, поднес ее к губам и запрокинул голову. Я смотрел,
как у него под воротником дергается кадык.
Крыло 5. По крайней мере он выбрал довольно сносную планету для своей
катастрофы; здешним воздухом можно было дышать, хотя в нем было что-то
вызывающее раздражение, а температура была терпимой по ночам.
- И ты сходил и посмотрел? - спросил я.
Он опустил бутылку, кивнул и закашлялся. Потом, через несколько
мгновений, он указал на алтарь.
- Я видел вечность, - сказал он. - Небо просто нигде и никогда не
кончается. И я видел огни в небесах. Я чувствовал запах испарений из
Преисподней. Люди кричали и падали без чувств. Другие проталкивались
вперед. Некоторые бежали. Некоторые вышли туда и сгинули, думаю я.
Наконец, они отогнали нас назад и прогнали с того уровня. Возможно, сейчас
они уже это закрыли. Множество людей пришло в Храм. Повсюду идут службы. Я
сам отслужил три. И чувствовал себя все более странно. Я знал, что
наступил Судный День. Я знал, что мы все недостойны. Это конец. Дом
рушится и небеса разверзлись. Человек - это ничтожное, никчемное существо.
Я понял это, когда узрел вечность. - Он замолчал, чтобы сделать еще
глоток, потом продолжал: - После своей последней службы, я понял, что не
могу продолжать молиться об избавлении от того, что, я знаю, мы заслужили.
Лучше принять это, решил я. И я пришел сюда, куда никто не ходит. Все
остальные пошли вон туда. - Он жестом показал в направлении освещенного
участка, там, конечно, горели свечи. - Здесь я сделал то, что считал самым
подобающим, - заключил он. - Возьми меня, господин, - и он икнул.
- Я не тот, кого ты призывал, - сказал я и повернулся, чтобы уйти.
- Нет! - услышал я его крик; и я услышал звук упавшей бутылки, и я
услышал, как он ругается, пытаясь ее поймать. Потом, я видел, откуда ты
пришел! - завизжал он. - Ты пришел сквозь черную дверь!
- Ты ошибаешься, - спокойно сказал я.
- Нет! Я знаю, что я видел! Кто ты?
Его состояние, возможно, сильнее повлияло на мою склонность к
философским размышлениям, чем я это осознавал, потому что я и в самом деле
задумался на секунду над его вопросом и честно на него ответил.
- Я, право, не знаю, - сказал я, уходя.
- Лжец! - выкрикнул он. - Отец Лжи!
Потом он заплакал.
- Так вот он - Ад... - услышал я, удаляясь, его слова.
Я быстро уходил, прикидывая, как могли бы повести себя все прочие.
Меня интересовало, мог ли этот случай оказаться типичным. Я думал, что
нет. Надеялся, что нет. Это отклонение от нормы, только и всего. Совсем в
другом направлении вели мы их.
Я шел беглым шагом вдоль неподвижной ленточной дорожки, тянувшейся к
переходнику. По пути мне попадались небольшие группки людей, пробиравшихся
сквозь сумрак в обе стороны. Весь свет, что там был, исходил от
обеспеченных собственными источниками питания вывесок и электроприборов,
от освещенных свечами участков Часовни, светящихся предупредительных
знаков и фонариков в руках у прохожих. В течение следующих пяти или десяти
минут я миновал две медленные процессии, где каждый держал горящую свечу.
Я не заметил никого, кто бы не входил в какую-нибудь группу.
Я снова задумался о потере электроэнергии. При подобной аварии едва
ли возникала необходимость в таких мерах, для осуществления которых
потребовалась бы почти вся вырабатываемая, даже для одного уровня,
электроэнергия. Нет. Не вызывало сомнений, что кто-то, в тот же самый
момент, немного похозяйничал в Подвале. Что скорее указывало не на
коллективный труд, а на бомбу замедленного действия, ибо Блэк всегда
производил на меня впечатление человека, действующего исключительно в
одиночку. Расчет времени - вот что было наиболее важным. Нападение на
семью, дыра в стене, потеря электроэнергии. Я чувствовал, что в этом был
план, хотя и не мог его понять. Вполне вероятно, что мне это не суждено.
Возможно, мне придется прикончить его раньше, чем он мне расскажет.
Альтернативный вариант тоже не оставлял надежды на то, что нам удастся
обогатить наши знания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63