Изречение над входом гласило: «Стоит Жить на Свете ли?.. Это Зависит от Печени».Печень я не взял, хотя блюдо из нее было; меня потянуло на пирожок с мясом, но в этом кафетерии он не являлся «маленьким кусочком рая».– Я знаю, что у Джимми были друзья из крутых парней, – сказала Мэри Энн. – И я знала, что он выпивал в компании и вообще. Но не знала ни о каких... гангстерах или бутлегерах, или еще о чем-нибудь подобном.– Может, ты была к нему не так близка, как думала? Ее взгляд меня просто пригвоздил.– Мы были очень близкими людьми. – Потом небрежно добавила: – Что он интересовался криминологией, я знала.– Его интересовали сами преступники.– Это одно и то же.– Да нет, не одно и то же. Слыхала когда-нибудь о парне по имени Рейнгард Швиммер?Себе она взяла печень. Проглотив кусочек, сказала:– Ну конечно. Имя Рудольфа Швиммера у всех на устах.Поставила меня на место. Какие-то парни из колледжа за соседним столиком, наблюдавшие за ней, ждали от нее именно такого поведения. Они влюбились в ее попку еще в очереди.– Рейнгард Швиммер, – поправил я. – Он был оптиком. А увлекался гангстерами. Он практиковался в Чикаго, так что преуспел в своем увлечении – все время крутился в кабаках, где они были постоянными посетителями, и даже в каких-то местах их бизнеса, включая гараж где нагружали и разгружали грузовики с горячительными. Однажды док Швиммер заскочил на минутку в гараж потолковать с парнями, поджидавшими своего босса Багзи Моурена и его помощника, парнишку по имени Ньюбери, как ввалились копы и велели всем поднять руки вверх.– И безвинного доктора арестовали тут же вместе с ужасными бандитами, – догадалась она.– Не совсем так. Это был день святого Валентина 1929 года.Мэри Энн не изображала наивную, она поняла, что я имею в виду.– Они его убили, Мэри Энн, – закончил я. – Возможно, он говорил людям с автоматами, что он не из гангстеров, что он – всего-навсего оптик. Все равно они его застрелили. Он там находился, вот его и убили.Глаза ее наполнились слезами.– Ах, ну почему ты такое рассказываешь, Натан?Мы полным ходом приближались к истерике.– Эй, – сказал я, пытаясь уменьшить скорость. – Только не здесь. Прости меня. Я не хотел тебя расстроить, просто так вышло... Но картина жизни твоего брата начинает потихоньку вырисовываться, Мэри Энн. И выглядит он не больно-то сообразительным.– К твоему сведению, мой брат был студентом-отличником.– Мэри Энн. Есть просто школа, а есть школа, где любят безжалостно придираться. Твой брат был мальчиком из Девенпорта, Айова. Он мог крутиться около каких-нибудь бутлегеров, – я выразился немножко туманно, помня об обещании, данном Трэйнору, – но он был всего-навсего мальчишкой из порядочной семьи.– Что ты об этом думаешь?– Не знаю, но предчувствую плохое. Может быть, из-за мясного пирожка.– Но ты же говорил, что Джимми может мотаться по железной дороге, знакомиться со страной...– Думаю, что может быть и так. Мэри Энн, меня беспокоит вот что: первое – здесь, в Девенпорте, он был связан с бандитами, и второе – как тебе известно, отец дал ему две сотни долларов на оплату обучения у Пал-мера, а он их прикарманил и удрал в Чикаго.Она побледнела.– Нет, Джимми мне этого не говорил.– Он тебе сказал, что собирается добираться на товарняке, но было ли это так на самом деле?– Если он так и сделал, и если две сотни долларов были при нем, что ж... это меня очень тревожит.– Что ты такое говоришь?– Ничего. Но если он благополучно добрался до Чикаго со своими двумя сотнями, то я съем еще одну порцию этих пирожков.У нее задрожала нижняя губа; я положил свою руку на ее.– Извини меня, – попросил я, – я вел себя, как негодяй. Просто... я хотел тебя подготовить, на всякий случай.– Какой случай?– На случай того, что тебе придется поглядеть кое на что без розовых очков.В раздумье она отодвинула от себя тарелку с печенкой.– Найди его, Натан, – попросила она. – Пожалуйста.– Я попытаюсь.– Не пытайся, а сделай. Найди его ради меня.– Не могу этого обещать.– Нет, пообещай.– О'кей, обещаю. Тебе получше?Она с трудом улыбнулась:– Да.А как насчет того, чтобы помочь мне в поисках? Конечно, – согласилась она. * * * Она договорилась встретиться с преподавателем колледжа в Огастене, чтобы поговорить по поводу занятий брата журналистикой. Это был живописный учебный городок на зеленом отвесном берегу реки, а в здании, куля мы вошли, на стенах – ни единого изречения. Но степенный преподаватель английской литературы, который также обучал и журналистике, о Джимми ничего ценного сказать не смог, за исключением того, что тот прекрасно писал и подавал большие надежды; что его отметки по всем предметам – от литературы до математики – были самыми высокими. И ничего о личной жизни Джимми, ничего по поводу тех его рассказов для школьной газеты отражавших его интерес к преступности, о котором толковал мне Трэйнор.На обратном пути в Девенпорт мы заехали на рынок и, вернувшись домой, я помог ей на кухне, а она порадовала отца, приготовив на обед ростбиф со всякой всячиной. Мы с ней удивили друг друга тем, что оба готовим, и притом неплохо. Я, пока рос, дома все время занимался стряпней, а она многие годы в доме отца была единственной женщиной. Так что мы пришли к соглашению, что когда поженимся, в кухне будем управляться по очереди, хотя мысленно я дал себе слово, что она будет это делать только в исключительных случаях.После обеда Мэри Энн с отцом прошли в его кабинет. Они позвали и меня, но я уклонился: это был семейный разговор, а я еще не был ее членом. Кроме того, у меня было назначено свидание. * * * Датч Риган, прислонясь к стене дома, поджидал меня перед «Пансионом Перри», одетый в коричневые брюки и свитер поверх рубашки и галстука.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114