ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Остановившись у небольшого столика в коридорчике, она сняла шляпу и, взглянув на свое отражение в настенном зеркале, закусила губу. Ей показалось, что эти затравленные глаза, глядевшие на нее, принадлежат не ей, а кому-то другому. После возвращения домой она отчаянно пыталась скрыть свою тоску от всех, и постоянные усилия стали изнурять ее. Она понимала, что долго скрывать это ей не удастся. «Боже мой, – думала девушка, – что сказать, когда они начнут задавать вопросы?»
Сэйбл думала, что ощущение ужасной пустоты в душе пройдет с приездом домой, но оказалось, что стало еще хуже. В разгар цветущего лета Нортхэд был умопомрачительно хорош! Комнаты с высокими потолками были залиты солнечным светом и танцующими бликами, отражающимися от ряби морских волн. Луга утопали в пестрых ароматных цветах. Во дворе можно было полюбоваться игривыми котятами и щенками, а возле конюшни – новорожденными жеребятами. Стояло то короткое и чудесное время года, которое Сэйбл особенно любила, но теперь чувствовала себя опустошенной и одинокой.
Даже в ту неделю, когда в Нортхэде эхо разносило веселый смех, всегда сопровождавший присутствие в нем Флер и Дмитрия, Сэйбл ничто не могло развеселить. Она надеялась, что время будет лучшим целителем, однако дни шли, а на душе у нее становилось все тяжелее. Она знала, что родители обеспокоены ее состоянием, но разве она могла сказать им, что причина ее страданий заключается в том, что ее настигла безответная любовь, такая же глубокая и сильная, какую они сами испытывают друг к другу.
– Леди Сэйбл?..
Она вздрогнула, испугавшись, что добрый Паррис увидит в зеркале ее глаза и поймет, как она страдает.
– Простите, Паррис. Меня ждут?
К ее радости, он промолчал по поводу ее странного поведения.
– Да, миледи. Они перешли в оранжерею.
Сэйбл поспешно пригладила локоны, растрепавшиеся, когда она сняла шляпу, и быстро пошла к гостям. Оранжерея, когда-то использовавшаяся в качестве теплицы для выращивания тубероз и орхидей, которые особенно ценил дед Сэйбл – Джеймс Бэрренкорт, стала любимым местом сбора семейства Сен-Жермен. Семья росла, места для растений стало мало, и наконец Чарльз решил построить теплицу для любимых цветов графини в другом месте.
Зато Лайм увлекался выращиванием овощей, и потому теплица быстро стала любимым местом овощеводов – графини и ее младшего сына. А в новую оранжерею, к радости Чарльза, не так давно приезжали эксперты из самого Кембриджа, чтобы осмотреть крупную коллекцию цветов Сен-Жерменов.
Несмотря на то, что старая оранжерея стала местом вечерней трапезы, Рэйвен все же сохранила там многие растения, хотя граф постоянно просил ее перенести их в новую оранжерею. Однако графа всерьез никто не поддерживал – так приятно было ужинать, вдыхая аромат роз и созерцая искрящиеся волны Атлантики через завесу зеленой листвы миниатюрных апельсиновых деревьев, росших в изящных вазонах. Летом, когда там становилось душно, открывались французские раздвижные окна, через которые проникал прохладный бриз, и запах моря смешивался с острым ароматом спеющих фруктов.
Когда в тот теплый вечер Сэйбл вошла в старую оранжерею, первыми ее приветствовали цветущие чайные розы самых разных оттенков, при виде которых на ее губах заиграла довольная улыбка, а затем возник Уайклиф Блэкберн, и улыбка тут же увяла.
– Добро пожаловать домой, в Нортхэд, леди Сэйбл! – приветствовал он ее, поднявшись из-за стола и пожимая обе ее руки.
– Благодарю вас! – пробормотала она, опустив глаза. Сэйбл уже успела забыть и его нездоровую бледность, и холодные, липкие руки.
– Как приятно, что вы снова с нами! – хрипло добавил Уайклиф, не замечая угрожающего блеска в зеленых глазах графа, которому был невыносим его интимный тон. Уайклиф не верил своим глазам: в девушке произошла разительная перемена, или он просто забыл, как она прекрасна? Нет, решил он, внимательно вглядываясь в нее, она действительно изменилась: стала еще краше. Жаркое африканское солнце придало ее светлой коже золотистый оттенок, и он пожирал глазами обнаженные плечи красавицы, выступавшие из широкого разреза узорчатого сатинового платья.
Уайклифу стало ясно, что Сэйбл уже не та невинная юная дева, которую он помнил. Она превратилась в чувственную женщину с пышными формами, и ему страстно захотелось вкусить сладость ее созревающего тела.
– О, миссис Блэкберн! – удивилась Сэйбл, заметив мать Уайклифа, которая сидела, сложив руки на коленях, на небольшой ярко-красной софе. – Я не знала, что вы вернулись в Корнуолл!
– Я приехала с кратким визитом, дорогая, – поспешно заверила ее Летисия Блэкберн. – Утром я снова уезжаю в Девон!
Ее эмоциональный тон напомнил Сэйбл, как вдова Блэкберн недолюбливает Корнуолл, постоянно жалуясь на ужасный климат и бесплодную землю побережья. После смерти супруга она тут же уехала в свой родовой дом, оставив Уайклифа одного в поместье отчима. Сэйбл помнила ее как тихое, робкое создание, но, судя по всему, она очень изменилась после смерти Джосиа Блэкберна.
Ее всегдашний строгий шиньон сменили аккуратные локоны, а наряд уже не был таким безвкусным, как прежде. Куда-то делась и суетливость, характерная для нее, когда она посещала Нортхэд со сквайром, и Сэйбл подумала, не был ли сам Джосиа виноват в том, что его супруга нервничала.
– Как приятно снова увидеть вас! – добавила Летисия, тепло улыбнувшись. – Я рада, что заехала в Нортхэд перед отъездом. Клиф говорил мне, что вы уезжали в Марокко. Представляю, сколько у вас накопилось впечатлений! Вы должны рассказать мне все об этом путешествии!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136