Сэйбл попыталась отвести от него взгляд, но не смогла. Его лицо казалось высеченным из гранита. В отличие от лица ее отца, по чертам которого можно было безошибочно определить аристократа, лицо этого мужчины, казалось, состояло из одних углов, и на нем отражалась какая-то затаенная тревога, причины которой давно исчезли, но оставили свои следы.
Это было удивительно красивое лицо, загорелое и худое, с высокими скулами, полными губами и квадратной челюстью – свидетельство волевого характера. Над поразительно голубыми глазами четко вырисовывались темные брови, а римский нос подчеркивал ястребиную худощавость его сурового лица. Он был так же высок, как и ее отец, но отец был долговязым и жилистым, а этот человек отличался могучим телосложением, свидетельствовавшим о невероятной физической силе.
Судя по манере держаться, он всегда и везде чувствовал себя как дома. Он, как и ее отец, носил длинные волосы, и кудри в беспорядке падали ему на лоб. Сэйбл инстинктивно почувствовала, что его стихия – море. Выражение самоуверенности, которое легко читалось на его лице, свидетельствовало о том, что он не признает никаких авторитетов и не подчиняется никому.
Заметив, что его голубые, как лед, глаза все еще устремлены на нее и в них отражается неподдельный интерес, Сэйбл вздрогнула и отвела взгляд. В этом человеке было нечто встревожившее ее: ей казалось, она почувствовала неизвестно откуда исходящую опасность.
– Миледи, первый танец вы должны подарить мне!
– Нет, леди Сэйбл, в прошлый раз вы обещали, что я буду первым!
Сэйбл смущенно смотрела на лица нетерпеливых молодых людей, оттеснявших друг друга в надежде обратить на себя ее внимание. Только сейчас до нее дошло, что музыканты заиграли вальс и что по залу уже вальсируют пары, в том числе ее отец с матерью.
– Пожалуйста, простите, – сказала она, одарив поклонников улыбкой, вызвавшей ямочки на щеках. – Я еще не решила, кому из вас отдать предпочтение.
– Тогда позвольте, пожалуйста, мне, – заявил Дерек Хэверти, выступая вперед и схватив ее маленькую руку. – В конце концов – на правах хозяина дома, – добавил он, окинув победоносным взглядом огорченных соперников.
Выводя девушку на танец, Дерек обнял ее за талию. Он был не в силах отвести глаз от прекрасного лица Сэйбл; ее золотистые волосы сияли в свете люстр, а бриллианты в прелестных перламутровых гребнях перемигивались с огоньками светильников. Сэйбл молча страдала от его крепкой хватки. Повернув голову, она позволила себе взглянуть на таинственного незнакомца.
У нее екнуло сердце, когда она увидела, что он все еще смотрит на нее. На его губах появилась ухмылка, словно он ожидал ее взгляда. Хотя незнакомец не танцевал, Сэйбл заметила, что глаза многих женщин обращены в его сторону.
– Что это за человек стоит у двери? – не выдержав, спросила она у Дерека.
– Не имею представления, – ответил тот, окинув равнодушным взглядом одинокую фигуру. – Наверное, один из компаньонов отца.
– Значит, вы никогда его раньше не видели? – упорствовала Сэйбл.
Дерек покачал головой и еще крепче обхватил рукой ее тонкую талию.
– Миледи, какая вам разница, кто он? Наверняка появился здесь, чтобы снискать расположение моего отца.
Сэйбл подумала, что этот мужчина отнюдь не из тех людей, которые ищут чье-нибудь расположение. Но вскоре она забыла о нем: вальс кончился, и она вновь оказалась в кругу пылких молодых поклонников. Не желая никого разочаровывать, Сэйбл дала согласие станцевать с каждым из них, и ценой ее добросердечности стала ужасная усталость. Она едва держалась на ногах, когда музыканты наконец сделали перерыв, чтобы передохнуть.
– Да, пожалуйста, стакан лимонада, – ответила она на вопрос своего последнего партнера. – Я умираю от жажды!
– А может, все-таки бокал шампанского для прелестной леди Сэйбл? – спросил молодой человек, разочарованный ее ответом.
– Благодарю вас, нет! – живо ответила девушка, чувствуя, что голова у нее и так идет кругом. Едва партнер отошел, как Сэйбл выскользнула из бального зала на веранду: ей хотелось побыть одной.
Ночь была прохладной, но после душного зала холодный воздух приятно освежал разгоряченные щеки. Облокотившись о перила, Сэйбл глубоко вздохнула; она подумала о том, как приятно будет оказаться дома и свернуться калачиком в постели. Эти приемы нагоняли тоску – Сэйбл с раздражением вспомнила о преувеличенном внимании к ней со стороны поклонников, комплименты которых звучали так неискренне и претенциозно. Как ей хочется поскорее оказаться дома, в Нортхэде, в кругу семьи и близких друзей, подальше от водоворота светской жизни!
– Итак, вам наконец удалось вырваться! И вам не стыдно? Неужели вы не понимаете, что все ваши обожатели взвоют от отчаяния, увидев, что вас нет?
Даже еще не обернувшись, девушка поняла: этот глухой насмешливый голос может принадлежать лишь взволновавшему ее незнакомцу с холодными, как лед, глазами. Хотя Сэйбл знала, кто стоит у нее за спиной, она все же оказалась не готова увидеть прямо перед собой высоченную фигуру, загородившую ей поле зрения. Она запрокинула голову и увидела бронзовую от загара шею, на которой совсем недавно был искусно повязан галстук, – сейчас развязанный небрежной рукой.
– Неужто вы так бессердечны? – продолжал он. – Не может быть, чтобы вы не понимали, как все они будут разочарованы!
Сэйбл наконец взяла себя в руки. Речь незнакомца свидетельствовала о том, что он образованный человек, но она обратила внимание лишь на его насмешливый тон и блеск беспокойных голубых глаз.
– Вполне возможно, что так оно и есть, – холодно ответила девушка, – но мне непонятно, какое это к вам имеет отношение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136