– Он сообщит нам, ведь правда? – с мольбой спросила Сэйбл, обратив свои огромные зеленые глаза на стюарда. – Сообщит, когда они вернутся?
– Конечно. Не сомневайтесь, миледи.
В каюте Моргана было уютно и тепло – Грейсон успел уже развести огонь в маленькой печурке. Усадив девушку, он достал из ящика толстое махровое полотенце.
– Немедленно снимайте с себя мокрую одежду! – сказал он тоном, который напомнил Сэйбл о его хозяине. – Хорошенько разотритесь и наденьте вот это. – И он протянул ей чистую рубаху и бриджи. Увидев ее сомневающийся взгляд, он сурово добавил: – У меня и без вас будет о ком придется побеспокоиться, и если вы еще сляжете с воспалением легких, миледи…
Она слишком устала, чтобы спорить, да и трудно было устоять перед роскошью подсушиться и обогреться.
– Сейчас я принесу вам горячее питье, – сказал Грейсон, выходя из каюты. У него защемило сердце, когда он увидел ее, стоящую перед ним с полотенцем в руках, в промокших насквозь, изодранных шароварах и болеро, от которых на полу тут же образовалась лужа. На ее лице застыло выражение ребенка – растерянного и до смерти перепуганного, и в какую-то минуту ему пришлось побороть искушение приласкать и утешить се. «Но нет, этого делать нельзя», – сказал он себе. Леди Сэйбл не изнеженное существо, и потом он чувствовал, что стоит ему выказать жалость, как она тут же разрыдается, а именно этого он и боялся.
Когда Грейсон вернулся, Сэйбл уже перестелила белье на койке и готовила все необходимое для приема раненого. Однако она все еще была бледна, и Грейсон поставил перед ней поднос.
– Выпейте-ка! – велел он, наполняя кружку дымящимся кофе. – Я добавил бренди, это вам необходимо, чтобы прийти в себя.
Он удивился, когда строптивица послушно взяла питье. В темно-зеленой глубине ее глаз, глядевших на него поверх кружки, он увидел такое страдание, что был потрясен. «Боже ты мой, как же она любит его!» – подумал он про себя и воззвал к небесам, чтобы сэр Морган вернулся невредимым. В течение следующего получаса сладкоречивый стюард и молчаливая юная леди трудились бок о бок, превращая жилье Моргана Кэри в больничную палату. Сэйбл беспрекословно подчинялась указаниям Грейсона, довольная тем, что работа отвлекает ее от дурных мыслей. Но во время работы оба они постоянно прислушивались к звукам на палубе, чтобы не прозевать возвращения баркаса.
Наконец, когда казалось, что ожиданию не будет конца, на палубе раздался громкий топот. В ту же минуту дверь каюты распахнулась, и появилось сияющее лицо матроса.
– Капитан вернулся, мистер Грейсон! Все должны быть наготове!
И он исчез, а они с ликованием смотрели друг на друга. На щеках девушки выступил горячий румянец. Она устала до изнеможения, но душа ее пела. Морган вернулся! Наконец-то он вне опасности!
Едва они закончили свою работу, как дверь вновь с треском распахнулась, и двое матросов быстро внесли безжизненное тело Сергея Вилюйского. За ними с мрачным лицом шел доктор Пирсон.
– Кладите его сюда, парни. Потихоньку, потихоньку! Вы же не хотите усугубить его состояние, так? – Доктор следил, как Сергея укладывают на койку Моргана.
– А где капитан? – спросил Грейсон, опередив Сэйбл, готовую уже задать тот же вопрос.
– У руля. Мы готовимся к отплытию, – ответил один из матросов и, коснувшись козырька, последовал за своим напарником.
Сэйбл внимательно смотрела на неподвижно распростертое на койке тело и смертельно бледное лицо русского. Его глаза были закрыты, а губы посинели. Рубашка пропиталась кровью, и девушка с тревогой взглянула на врача.
– Очень плохо?
– Он потерял много крови, – ответил врач не оборачиваясь. – К счастью, пуля прошла навылет через плечо, но гарантии того, что он выдюжит, дать не могу. Я сумел остановить кровотечение, пока мы шли сюда на баркасе, но теперь придется наложить швы.
– Я помогу доктору, леди Сэйбл, – предложил Грейсон. – А вы ложитесь.
Она покачала головой:
– Позвольте мне остаться, Грейсон. Я смогу подавать все необходимое и делать то, что вы скажете.
Доктор Пирсон неуверенно посмотрел на нее:
– Это будет весьма неприятное зрелище, миледи. Но упрямый взгляд девушки свидетельствовал о том, что она уже не дитя, а гордая, решительная женщина, которой она стала благодаря Моргану. Речь шла о жизни друга капитана, ради спасения которого Морган пошел на безумный риск, и потому она сделает все, что в се силах, чтобы помочь вырвать его из когтей смерти.
– Пожалуйста, я хочу остаться.
– Тогда вымойте руки, девушка! – скомандовал доктор Пирсон, понимая, что для споров нет времени. – И вы тоже, Грейсон. Вы оба будете беспрекословно выполнять мои указания, ясно?
В этом уверенном в себе, компетентном враче не осталось ничего от того жалкого труса, страдающего морской болезнью, которым Сэйбл знала его все это время. Ей подумалось, не в этом ли причина того, что Морган с самого начала решил взять его к себе на судно. Моя руки, она вспомнила о Моргане и почувствовала радость. Но разве это возможно, когда Сергей находится в таком тяжелом состоянии? Ей совестно было признаться себе – но все же она была счастлива. Счастлива, как никогда ранее в своей жизни.
А на обмытой дождем палубе экипаж «Вызова» выполнял свои обязанности с такой ловкостью и эффективностью, которых можно добиться лишь благодаря многолетнему опыту. Морган занял свое место у руля; его прищуренные глаза были устремлены на матросов, ставивших паруса высоко на реях, и их фигуры в тусклой предутренней мгле казались бестелесными тенями. Было прохладно, и сырая рубашка прилипла к спине, но Морган не чувствовал никакого дискомфорта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136