Ощущение потери чего-то очень ценного тревожило графиню, но она не в состоянии была объяснить даже самой себе, что же произошло. Однако она твердо решила, что, пока Сэйбл сама не придет к ней, она не станет ни вмешиваться, ни делиться своей тревогой с Чарльзом. Лучше оставить пока все как есть, чтобы дело прояснилось само собой, и тогда золотое лето в Нортхэде поможет снова наладить счастливую, безмятежную жизнь их семьи.
– Простите, милорд и миледи!
В дверях, неловко вытянувшись, топтался один из слуг, смущенный своим вторжением в личные покои графа и графини.
– В чем дело, Уильям? – Граф назвал молодого человека по имени, чем помог ему справиться с неловкостью. Рука графа лежала на плече супруги, но это отнюдь не смущало его.
– Там пришел мистер Уайклиф Блэкберн, – ответил Уильям, пытаясь не показать своего отношения к этому омерзительному человеку. – Я оставил его в Красном зале.
– Будь он неладен! – вздохнула Рэйвен, бросив взгляд на резные каминные часы. – Видимо, придется пригласить его отобедать с нами.
– Уайклиф всегда норовит приурочить свои визиты к тому времени, когда мы собираемся на трапезу, – сухо заметил Чарльз. – Ладно, Уильям, мы сейчас спустимся.
Слуга вежливо склонил голову.
– Как вам будет угодно, милорд. Да, я не сказал, что вместе с мистером Блэкберном приехала его мать.
Граф и графиня обменялись встревоженными взглядами.
– Летисия Блэкберн? – воскликнула Рэйвен. – Ведь она поклялась, что ее ноги больше не будет в Корнуолле!
– Пожалуй, пойдем к ним, – покорно вздохнул Чарльз. Рэйвен бросила тоскливый взгляд в окно. Эдвард и Лайм теперь о чем-то говорили, видимо, очень серьезном, а Сэйбл снисходительно поглядывала на них.
– Это ужасно, что Уайклиф так быстро возобновил свои ухаживания за Сэйбл!
– Хочешь, я отправлю его восвояси? – спросил Чарльз, весело блеснув глазами.
На щеках Рэйвен появились ямочки.
– Поистине, милорд, вы просто-таки пиратская душа! Иногда меня поражает, как вы можете так удачно играть роль аристократа! Уайклиф – наш сосед, – добавила она, – и хотя в качестве соискателя руки нашей дочери он неприятен нам, мы не проявим невежливости. В конце концов он гость.
– Клянусь, мадам, вряд ли кому-нибудь удастся настроить вас против Блэкбернов! Для этого у вас слишком мягкое сердце, – добавил Чарльз, хватая ее в объятия и целуя шейку, когда она пыталась пройти мимо него. – И я начинаю подозревать, что наша дочь унаследовала от вас эту особенность.
– Сэйбл достаточно разумна, чтобы понять, каким неблагоприятным выбором был бы для нее брак с Уайклифом, – нахмурила брови Рэйвен.
– Следовательно, – закончил тираду Чарльз, – я просто-напросто дам этому парню от ворот поворот!
Рэйвен тихо рассмеялась, представив себе, с каким удовольствием он бы сделал это! Все эти годы, которые они провели в уютной семейной атмосфере Нортхэда, поднимая на ноги своих детей, она знала, что под респектабельной внешностью мужа таится беспокойный искатель приключений, в которого она когда-то безумно влюбилась. Теперь, когда Чарльз полностью оправился после болезни, он, как прежде красавец и здоровяк, стоял подле нее, а она, как юная дева, потеряла голову, когда он, наклонившись, жадно облобызал ее, а затем, не торопясь, пошел вслед за супругой вниз.
Сэйбл без лишних слов поняла, что к ним пожаловал Уайклиф: достаточно было одного взгляда на мрачное лицо Парриса, когда тот пришел в сад сообщить, что графиня ждет их.
– У меня предчувствие, что приехал Уайклиф, – пробормотал Эдвард, как и сестра, прекрасно уловив все по выражению лица старого дворецкого. – Я прав, Пар-рис? – спросил он нахмурившись.
– Насчет чего, лорд Одли? – сухо спросил Паррис, притворяясь, что не замечает лукавого огонька в глазах молодого Монтеррея.
– Клиф Блэкберн здесь, не так ли? Дворецкий поджал губы.
– К сожалению, это так, сэр. Уильям провел его в Красный зал.
– Значит, он останется на обед! – застонал Эдвард.
– А Дэнни лежит наверху с простудой, – фальцетом вставил Лайм. – Как же нам выставить его без ее помощи?
– Никто не собирается никого выгонять, – твердо заявила сестра, но Лайм уловил насмешку в ее голосе. Это обрадовало его – с тех пор как Сэйбл вернулась домой, она почти не смеялась. Он пытался, как мог, ободрить ее: приносил ей из леса букетики ее любимых колокольчиков, маленьких щенят Дайны, – но не был уверен, что это поможет. Он подозревал, что причиной грусти Сэйбл был именно Уайклиф Блэкберн: ведь он не раз слышал разговоры родителей о нем с тех пор, как Эдвард и Сэйбл уехали в Марокко.
– Ты же не собираешься за него замуж? – спросил он сестру, опасаясь, что она ответит утвердительно, и вспомнив, что в беседах родителей о Сэйбл и Уайклифе постоянно звучали такие слова, как «обручение», и другие, не очень понятные.
– Конечно, нет! – строго сказал Нед, когда все трое торопливо шагали по ковровой дорожке длинного коридора, а Паррис учтиво следовал за ними.
– Мне хотелось, чтобы ты вышла за сэра Моргана, – добавил Лайм, неожиданно вспомнив, что во время серьезных разговоров родителей в кабинете отца они часто упоминали имя высокого капитана корабля. – Он мне очень понравился, – уверенно добавил он, не замечая волнения на лице сестры.
– Я вообще не собираюсь замуж, Лайм, – заявила она брату. – Ни сейчас, ни потом. – В ее нежном голосе прозвучали такие жесткие нотки, которых он еще не слышал у нее. Он нахмурился, удивленный ее реакцией. – А теперь пойди и умойся, – сказала сестра гораздо мягче, чтобы успокоить брата. – У тебя грязное лицо и сальные волосы. Я сейчас приду, – добавила она, обратившись к Эдварду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136