Покатываюсь от смеха, Изабель ответила:
— Зумира любит низкорослых мужчин, среди любовников, говорит она, им нет равных.
Сэл решил себя защитить.
— Ну, сто шестьдесят восемь сантиметров не так уж и мало.
Все еще смеясь, Изабель взяла его за руку и повлекла за собой в огромную гостиную.
— Зумире понравилась твоя внешность.
Ведя Сэла по просторному холлу, она гладила сквозь тонкую ткань рубашки его плечо. Жаркий день был на исходе. За высокими зашторенными французскими окнами стали сгущаться сумерки. Изабель включила боковой свет и усадила Сэла на длинный белый диван. Всего раз или два бывал он в подобных домах, и то в качестве пианиста, а не гостя.
— Еда будет подана через несколько минут, — сказала девушка, направляясь к стойке бара, набитого до отказа бутылками с изысканными напитками. — Я приготовлю тебе чего-нибудь выпить. — Она скривила губы и типично по-американски бросила: — Что будешь пить, Мэк?
— А у тебя здорово получается, — похвалил ее Сэл, откинувшись на подушки дивана. — Слух у тебя просто великолепный, у одного на миллион бывает такой. Посмотри, Изабель, есть там «Джек Дэниелз»?
Она оглядела бутылки.
— У Джованни Джемелли есть все!
Она подала ему бокал и примостилась на диване рядом. Ее тело соблазнительно вырисовывалось под широченной майкой.
— А где сам синьор Джемелли? — поинтересовался Сэл, отпив из бокала.
Себе Изабель налила красного вина, пригубила бокал и облизала свои пухлые губы.
— Отец уехал по делам. В Сан-Паулу. — Она улыбнулась. — Вся прислуга, кроме Зумиры, разошлась по домам. Ведь сегодня суббота. После обеда я отвезу ее в Роцинху — она живет там с мужем. — Девушка поджала под себя ноги и, свернувшись калачиком, прижалась к плюшевым подушкам дивана и смотрела на Сэла прищурившись.
— Итак, Марко, боишься лишиться невинности?
Сэл не поверил своим ушам. Ей всего шестнадцать? Этой сучке шестнадцать?
— Невинность, хм, — улыбнулся он, — я давно потерял ее, не помню где и когда. — Сэл потягивал свой «Джек Дэниелз». — Я многого боюсь. Только не девушек.
«Давай, давай, продолжай в том же духе! Подожди минутку — ты этого хочешь? Она — именно то, что тебе нужно?»
Изабель продолжала испытующе смотреть на него. Потом подняла свой бокал.
— За нас, Марко, за нас.
Сэл кивнул.
— Я пью за нас.
* * *
Соус «фейхоада» был приготовлен из черной фасоли с кусочками соленой свинины, пряной колбасы, свиными отбивными и котлетами. Гарниром служил белый рис и всевозможные овощи, обильно сдобренные специями.
— Убойное блюдо! — воскликнул Сэл, в третий раз беря из стоявшего на столе керамического горшка.
— Никогда не видела, чтобы ты ел с таким удовольствием, Марко.
Они были одни в столовой за огромным столом для торжественных приемов. Изабель зажгла высокие свечи в серебряных подсвечниках, включила магнитофон, и зазвучала «Боже, благослови дитя» в исполнении Билли Холидей.
— Должно быть, ты очень голоден, — сказала она многозначительно, с явным сексуальным подтекстом.
— Нет, просто очень вкусно, — пробормотал он с набитым ртом. — Если приготовить соус из других компонентов, будет похоже на блюдо, которое я ел в Нью-Орлеане, из красных бобов и риса. Бобы отваривают, а потом прямо в кастрюле ставят на несколько дней в холодильник, чтобы зацепенели, как в «фейхоаде». — Сэл взял бутылочку с острой приправой и полил содержимое своей тарелки. — Эта штука похожа на соус «табаско».
Глаза у Сэла блестели, когда он цеплял вилкой рис с бобами и, не в силах сдержать восторга, вздыхал:
— Мм... мм... ух!
Изабель уже поела и, откинувшись на спинку стула, смотрела на Сэла, потягивая вино.
— Марко, ты часто вспоминаешь Нью-Орлеан. Видимо, жил там и хорошо его знаешь?
Сэл поднял голову от тарелки.
— Да. Я выступал там. Оттуда и начинал.
Изабель подалась всем телом вперед, уперев локти в стол.
— Должно быть, это чудесное место. Всюду музыка, ночная жизнь, красивые темнокожие люди.
— В Нью-Орлеане то же самое говорят о Рио. В мире все везде одинаково. Не так ли?
В этот момент в дверь заглянула повариха и что-то сказала Изабель.
— Я отвезу Зумиру домой, — откликнулась Изабель, — у нее болен муж. — Она поднялась со стула.
— Когда кончишь есть, — она усмехнулась, — точнее, если вообще кончишь есть, можешь осмотреть дом, прими душ — словом, делай что хочешь. Можешь даже вздремнуть. В любой из спален, которые не заперты, хорошо?
— Хорошо, Изи, — произнес Сэл, продолжая жевать, — большое спасибо.
Через минуту хлопнула дверь, раздалось знакомое урчание XR3, и по стене дома скользнул луч света от передних фар. Сэл не двинулся с места, свечи мерцали. Из усилителей лились тихие мелодии джаза. Он доел свою «фейхоаду». «Фейхоада». Бобы и рис. Здесь она ничуть не лучше, чем в Лос-Анджелесе. И все-таки я с радостью ел бы эту фигню без конца.
Он вытер кусочком хлеба остатки соуса с тарелки и заглянул в горшок. Черт побери, надо остановиться, пока не лопнул. Он громко рыгнул, допил вино, оставленное Изабель. Ну и еда! Налил себе еще порцию «Джека Дэниелза». На столе оказалась коробка с сигарами. Он осторожно открыл ее. Кубинские. Что может быть лучше! Взял одну, чиркнул настольной зажигалкой и закурил.
С сигарой в зубах и бокалом «Джека Дэниелза» в руке Сэл пошел осматривать дом. Черт побери! До чего красиво. Я мог бы себя заставить быть здесь счастливым.
Он осмотрел все до единой комнаты, оказавшиеся незапертыми. Ну и громадина! Бог мой! Ровно музей.
Невозможно себе представить, что здесь живут люди.
Что здесь живет Изи.
Дверь в комнату, видимо, служившую синьору Джемелли кабинетом, была открыта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153