— Очередной шарик с треском лопнул. — Дай-ка послушать, что ты привез.
— Что? — не веря своим ушам, спросил Сэл.
— Дай мне кассету.
— О! — Сэл порылся в кармане и в восемнадцатый раз за сегодняшний день извлек кассету. Еще один отказ ничего не изменит.
Эрик вставил кассету в портативный магнитофон, висевший у него на поясе, и надел наушники. Такие миниатюрные магнитофоны были неотъемлемой частью фестивальной униформы, наряду с серьгами, черными кожаными куртками и майками с особыми рокерскими эмблемами. Сэл единственный из участников не взял с собой магнитофон. Он не слышал звучания кассеты. Ему казалось, что Эрик улыбается откуда-то издалека. Он растворился в музыке. Но Сэл не смотрел на Эрика: не станет же он уподобляться идиотам, которые следят за выражением лица человека, слушающего музыку. Неподалеку за столиком сидел очень молодой, очень черный человек в белом балахоне и в феске. Он не сводил глаз с американской еврейки, лет шестидесяти, в норковой шубе до пят, судя по всему, деловой женщины. Она кивала головой и постукивала по столу длинными ногтями в такт мелодии, которую слушала через наушники. За другим столиком в окружении публики темнокожий молодой красивый латиноамериканец беседовал с лысым в очках англичанином лет пятидесяти, но латиноамериканец был в костюме в тонкую полоску от Джорджа Рифта, черная рубашка с белым галстуком, а на старом англичанине — мешковатый пиджак из грубого твида. Он чем-то напоминал Артура Конан Дойля. «Совсем как во время „Марди Грас“, — подумал Сэл. — Все в праздничной одежде, все...»
— Послушай, Марко, надеюсь, все будет в порядке.
Сэл повернулся к Эрику. Придерживая обеими руками наушники, тот широко улыбался.
— Великолепно! Браво! — Он говорил очень громко, не слыша из-за наушников собственного голоса. — Она поет как...
— Да, знаю, — согласно кивнул Сэл. — Что-нибудь из этого сгодится?
— Сейчас послушаем дальше.
Эрик нажал клавиши своего «Сони», послушал еще немного и снова повесил наушники, глядя на Сэла с нескрываемым уважением.
— Должен сказать тебе, брат, я — в восторге.
Сэл пожал плечами.
— Итак, что ты продаешь? Песни, тиражирование, исполнение? — Теперь спортсмен превратился в бизнесмена.
— Исполнение. Авторство песен не обозначено. Вопрос о тиражировании мы можем обсудить.
— Мой босс захочет купить права на тиражирование. Он просто помешан на этом.
Сэл снова пожал плечами. Не хотел выказывать охватившей его радости.
Эрик включил магнитофон и опять надел наушники. Послушал еще немного и снова их снял.
— Только не говори мне, что этой крошке сорок и что она весит без малого двести фунтов.
— Ничего подобного я и не скажу, — улыбнулся Сэл.
Эрик кивнул и снова надел наушники. Он слушал не прерываясь еще минут двадцать, пока не кончилась пленка.
— Сколько здесь песен? Девять?
— Да, на целый альбом.
Эрик развернул еще одну жвачку и перешел на деловой тон.
— Мой босс — твердый орешек, Марко. — Он откусывал жвачку понемногу, вместо того чтобы сунуть в рот сразу всю. — Он владеет эксклюзивным правом распространять продукцию по всему миру. Высококлассная запись. Признанные во всем мире хиты. Я знаю босса, как свои пять пальцев, Марко, и думаю, ему это понравится.
— Тогда приступим к делу. Где твой босс? Представь меня ему.
Эрик покачал головой.
— Он во Дворце не бывает. Здесь толкутся одни неудачники. Может, ты дашь мне кассету, а я постараюсь сделать так. чтобы он ее прослушал.
Сэл колебался.
— Она у меня единственная.
Эрик рассмеялся.
— Старик, надо было привезти побольше. — Он вынул кассету, из магнитофона и вернул Сэлу.
— Учту на будущее.
— Послушай, ты знаешь отель «Мартинез»?
«Опять Мар-тен-неззз».
— Я там остановился.
— Встретимся сегодня в баре отеля. — Эрик поднялся.
Сэл посмотрел на него, заметив:
— Должно быть, достопримечательное место.
— Там часто происходят встречи. Заключаются всевозможные сделки. Приходи что-нибудь около двух.
Послышался раскат грома, и по плексигласовой крыше забарабанил дождь. Они, не сговариваясь, глянули вверх и увидели, как по крыше растекаются потоки воды.
— Скажи, каким образом хиппи из южной Калифорнии умудрился попасть в немецкую компанию?
— По чистой случайности, старина, — улыбнулся Эрик. — Ведь до семнадцати лет я ни разу не выезжал из Стокгольма.
— Из Стокгольма? — Сэл недоумевал. — Из Стокгольма?! Ты хочешь сказать — из Швеции?
Эрик снова улыбнулся. Ему явно нравилось удивлять людей.
— Предки моих обоих родителей на протяжении веков жили в Швеции.
Сэл не переставал удивляться:
— Ты знаешь английский? Откуда?
— Я жил три года в Париже, в одной квартире со мной поселилась студентка с Редондо-Бич. Она изучала французский, шведский ее совершенно не интересовал, да и способностей к нему у нее не было. — Он пожевал жвачку, переместив ее за другую щеку. — Это естественно. Ведь все мы говорим по-английски. Или по-американски. Мне это всегда ставят в вину. — Он снял черную кожаную куртку — других не носил — и зашагал к выходу.
— До встречи, старик, не забудь.
* * *
Дождь лил с прежней силой, когда Сэл расплатился с таксистом под навесом отеля «Мартинез». Крутые волны теснили друг друга на мрачной серой поверхности моря. Было холодно и темно, словно ночью, хотя полдень едва миновал. Холл отеля заполнили рок-н-ролльщики. Сэл протиснулся сквозь толпу и лифтом поднялся на шестой этаж.
Она бросилась к нему прямо с кровати, едва он вошел, с радостным криком:
— Марко! — заключила в объятия, и Сэл ощутил во рту сладкий вкус ее язычка. Стянув с Сэла пальто, она принялась за рубашку и быстро расстегнула пуговицы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153