— Вот как, — произнес он наконец, повернув голову в ее сторону.
Она широко улыбнулась.
— Дженис пела и танцевала, — с гордостью продолжал Гарри Чан. — И, надо сказать, просто великолепно.
— Гарри, прошу тебя, Христа ради... — взмолилась Дженис, глядя при этом на Сэла. — Бедняга едва не погиб, а вы тут со своими воспоминаниями.
— Ну вот он и оклемался, верно, сынок? — И, не дожидаясь ответа, Чан снова отправился к бару. Вернулся он с бутылкой коньяка.
— Мы хоть и маленькие, но удаленькие, не так-то просто сломить нас, а, сынок? — Он снова наполнил бокал. — Как тебя зовут?
Сэл взглянул на него снизу вверх и повыше натянул одеяло:
— Чарли. Чарли Паркер.
— Может быть, Чарли, связаться по радио с мексиканской береговой охраной, чтобы поискать твою затонувшую лодку?
Сэл энергично покачал головой:
— Нет смысла. Она ударилась о скалу и разлетелась в щепки. Я сам это видел.
— Ну тогда, Чарли, — Гарри Чан хлопнул себя по бедрам, — ума не приложу, что с тобой делать. Наш маршрут рассчитан на целый год, сейчас мы на полпути. Мы вышли из Сиэтла, бывшего центром моей деловой активности, и пошли на юг вдоль Восточного побережья...
— Гарри, ради Бога...
— Успокойся, дорогая, — добродушно произнес Чан. — Я хочу, чтобы Чарли понял. — И он снова обратился к Сэлу: — Мы прошли весь путь из Акапулько, потом снова вверх, в Кабо, чтобы наловить немного тунца. Теперь собираемся выйти в открытое море. Сначала зайдем на Гавайи, потом по Тихому океану поплывем на юг, к Сингапуру. Я же сказал, что центр моей деловой активности теперь там.
— Да, да, говорил, — холодно ответила Дженис за Сэла.
— Так вот. Чарли, — продолжал Гарри Чан. — Я могу связаться по радио с каким-нибудь судном, идущим в Кабо, и оно вас захватит с собой. На худой конец могу и сам вас туда доставить. Хотя это связано с большими неудобствами, не говоря уже о том, что мы выбьемся из графика. Но если вы желаете, я...
— Видите ли, мистер Чан...
— Гарри!
— Видите ли, Гарри, я, в сущности, бродяга, скиталец. Все, что у меня было, пусть не очень ценное, ушло на дно вместе с лодкой. И если вы не возражаете...
Чан выжидающе смотрел на него.
— ...я охотно поплыву с вами на Гавайи.
Гарри Чан откинулся в кресле и некоторое время оценивающе разглядывал Сэла.
— Если, конечно, у вас найдется для меня место, — поспешно добавил Сэл.
Гарри Чан подался всем корпусом вперед, уперев локти в колени:
— И никто в Мексике не ждет вас?
— Нет, сэр.
— И в Штатах тоже? У вас нет семьи?
Чарли грустно покачал головой:
— Была. Но теперь никого не осталось в живых.
Гарри еще минуту разглядывал Сэла, потом снова хлопнул себя по бедрам.
— Только, Чарли, мой мальчик, учтите, даром на «Джейн Квин» никто не плавает. Надо честно отрабатывать свой хлеб. Что вы умеете?
Мэнни как раз обрабатывал последнюю рану на ноге, и Сэл, поморщась от острой боли, ответил:
— Умею немного готовить.
— Нет, — покачал головой Гарри Чан, — на кухне работают тайваньцы, а они не потерпят чужака. Но ведь вы, как я понимаю, моряк?
Сэл укоризненно взглянул на Чана:
— Моряк-неудачник.
Гарри удивленно посмотрел на него, потом весело рассмеялся:
— Да, да! Что верно, то верно!
Сэл помолчал секунду и наконец выложил свой козырь:
— Вообще-то, сэр, по профессии я пианист.
— Пианист? — воскликнула Дженис, невольно шагнув вперед.
Не глядя на нее, все надо было разыграть очень тонко. Сэл продолжал:
— Всю жизнь этим занимался и наконец решил сделать небольшой перерыв, побродить по свету. — И он одарил Гарри улыбкой. — Так, может, пришла пора снова перебирать клавиши?
— Скажи после этого, Гарри, что я не экстрасенс? — воскликнула Дженис и обратилась к Сэлу: — Хотите верьте, хотите нет, Чарли, но перед тем, как отправиться в плавание, я собрала свои ноты, записи особо популярных песен, словом, все, все, все, что сохранилось со времен моей актерской деятельности. — Она торжествующе улыбнулась. — Было у меня какое-то предчувствие. Ну разве я не экстрасенс?
— Но... но ведь на яхте нет пианино, — заметил Гарри.
— Купим в Гонолулу. Маленький электронный инструмент. — Она улыбнулась Сэлу. — Уверена, вы с ним великолепно справитесь.
Сэл все еще не решался на нее взглянуть.
— Да, да, — поспешно заметил Гарри Чан, готовый на все, лишь бы порадовать жену, которую считал совершенством. — Ты снова будешь петь и танцевать. Это так приятно. Дженис невероятно талантлива, — обратился он к Сэлу. — Не выйди она замуж, непременно стала бы звездой.
— Вот уж непременно, — иронично заметила Дженис, хотя глаза ее светились радостью. — Впрочем, я хорошо чувствую ритм. По крайней мере, так сказал мне дирижер оркестра в «Сандз».
Мэнни закончил наконец свои манипуляции с ногами Сэла, сложил инструменты и собрался уходить.
— Послушайте, — сказал Гарри Чан, — мы обсудим все через несколько дней. Вам надо отоспаться и прийти в себя. Нельзя забывать, через какие вам пришлось пройти испытания. — Он осторожно коснулся руки никарагуанца: — Мэнни, проводи в каюту нашего...
Дженис чуть слышно кашлянула, и, не глядя на нее, Сэл понял, что она выразительно смотрит на Гарри и что с этого момента его статус на яхте изменится: из членов команды он будет переведен в разряд пассажиров.
— Яхта обошлась мне в полтора миллиона, — рассказывал Гарри Чан Сэлу, когда они спускались вниз по длинному, обшитому деревом коридору. Мэнни одной рукой поддерживал Сэла за талию, а другой — за руку, лежавшую у него на плече. — Сто сорок два фута по периметру, запас хода — три тысячи пятьсот миль. Команда из восьми человек. Есть еще двенадцать спальных мест. — Гарри остановился у одной из полированных дубовых дверей, — А теперь еще организуем и собственное шоу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153