— Плевать на Ромо. Он — глупая свинья. — Он снова рассмеялся. — Эй, гринго, послушай. Я трахал эту шлюху в зад, и мой трахальщик весь в дерьме. — Магеллан запрокинул голову и громко захохотал, находя это очень забавным. Потом перевел наконец дух и шумно вздохнул. Допив ром с кока-колой и ставя на стол бокал с остатками льда, объявил: — Пойду отмоюсь от этой шлюхи, — и направился в душ, блаженно поглаживая себя по животу.
Вскоре Зунига услышал шум льющейся воды и снова бросил взгляд в открытую дверь спальни. Проститутка одевалась у него на виду, прямо перед дверью. Она втиснула свой пышный зад в брюки, напялила туфли на высоком каблуке и уже собиралась надеть блузку, когда заметила, что Зунига смотрит на нее. Она тут же повесила блузку обратно на ручку двери, подошла чуть ли не вплотную к Зуниге и вперила в него взгляд. Затем, чтобы как-то привлечь его внимание, протянула ему флакон с белым порошком. Зунига мгновение молча смотрел на него, потом взял, высыпал чуть-чуть кокаина на ноготь большого пальца, втянул в одну ноздрю, потом в другую и закрыл флакон. А когда Марта хотела его забрать, выразительно посмотрел на нее и сунул флакон в карман.
— Если Адольфо Ромо явится сюда тебя искать, придется пристрелить его, — проговорил Зунига, вставляя магазин с двадцатью патронами в свой MAC-10, — а заодно кокнуть и тебя. — Он щелкнул затвором, и теперь оружие таило в себе смерть, готовую поразить жертву в мгновение ока, подобно гремучей змее.
Женщина ничего не сказала. Она постояла с минуту, вернулась в спальню, надела блузку и, даже не обернувшись, быстро выскользнула из номера.
* * *
Мужчины сидели в баре и выпили уже по третьему бокалу текилы, когда в холле гостиницы появился небольшого роста темноволосый, чисто выбритый человек в синей рубашке навыпуск, коротких джинсах и сандалиях. Увидев его, Магеллан положил в пепельницу дольку лайма, которую сосал, и произнес:
— Вот он.
Между тем человек этот прошел в зал с обитыми бархатом мягкими стульями, где царил уютный полумрак, и сел за небольшой круглый столик рядом с пианино.
— Посмотри на него, — тихо, так, чтобы мог слышать один только Зунига, — сказал Магеллан, — ничего особенного. Хиппи как хиппи. Этот свинья Ромо прав, он вполне мог бы с ним справиться.
Зунига ничего не ответил, внимательно разглядывая вошедшего хиппи. Он знал по опыту, что люди небольшого роста самые опасные. И еще, что осторожные живут гораздо дольше, чем беспечные. Неожиданности Зунига терпеть не мог. Офицантка принесла хиппи полбутылки вина, показала этикетку и, поставив на стол, ушла.
— Ты только посмотри на этого гринго, — продолжал Магеллан. — Специально для него здесь держат какое-то особое вино, будто он важная птица. Видно, не дурак выпить.
Тем временем гринго налил в бокал прозрачный золотистый напиток и залпом выпил.
Магеллан рассмеялся:
— Справиться с ним все равно что с мухой.
Гринго между тем снова наполнил бокал, откинулся на спинку стула и поклонился Гектору, здешнему пианисту.
Зунига, глядя на хиппи, все больше и больше убеждался в том, что он просто дурак, беззаботный, беспечный лопух. Как же так? Главный мафиози посылает своих самых опытных, искусных людей уничтожить некоего опасного типа, а тип этот, вместо того чтобы проявлять бдительность, ну хотя бы интересоваться теми, кто находится рядом, вообще ни на кого не обращает внимания. Он ни разу не оглянулся, не посмотрел по сторонам и даже не подозревал, что за ним следят. Единственное, что его интересовало, это выпивка и пианист. Зунигу мучили сомнения. Индеец ненавидел беспечность, даже сейчас, когда она могла оказаться ему полезной.
— Послушай, — обратился Магеллан к напарнику после того, как бармен, принесший очередную порцию спиртного, удалился, — шеф в Мехико говорил, что дело связано с деньгами?
— Да, хозяин вел речь о деньгах. — Но Зунига не собирался выкладывать все как есть Магеллану. Он совершенно справедливо считал, что без информации не бывает власти, а он втайне мечтал о власти.
— Какие деньги ты имеешь в виду?
Магеллан потягивал текилу и сосал лайм, потом отпил глоток холодного пива.
— Ничего он толком не говорил. Ходили будто бы слухи, что этот тип драпанул из Лос-Анджелеса с огромными деньгами.
— Что значит огромными?
— Двумя миллионами американских долларов.
Магеллан закурил. А Зунига, наблюдая за хиппи, то и дело подливавшим себе вина, продолжал:
— Ничего не понимаю! Раз нам приказано ликвидировать этот кусок дерьма, значит, есть за что.
Индеец слушал, не сводя глаз с хиппи, который молча осушал бокал за бокалом.
— Даже интересно, — обратился наконец Зунига к своему напарнику. — Что такого мог натворить этот пьянчужка-пианист. Как ты думаешь, приятель?
Магеллан пытался спичкой выковырять застрявший в зубах кусочек лайма.
— Кто его знает! Может, изнасиловал кого-то по ошибке. Или сболтнул лишнее. А может, украл деньги и сбежал. Не все ли равно? Главное, что он убил четверых. А у них много друзей. — Магеллан хохотнул и легонько коснулся руки Зуниги. — Ты только представь себе на минуточку, что сделал бы наш шеф с убийцами четверых его верных друзей. — Магеллан с ухмылкой покачал головой. — Так что считай, гринго, что этот хиппи покойник. Это уж точно.
* * *
Сэл пил свое любимое вино, коротая время в ожидании, пока Гектор Барриентос не освободит ему место у пианино. Почти все время Сэл пребывал теперь в наркотическом или алкогольном ступоре, а если что-то и просачивалось в его замкнутый мир извне, так это тошнотворная игра Гектора. «Играет как педераст, — думал Сэл. — Сплошные рококо, арпеджио и бравурный туш.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153