И она с еще большим интересом стала наблюдать за происходящим в салоне. Итак, он трахает звезду, а значит, и его можно трахнуть. Но для этого надо выяснить все, что касается Изабель.
— Никаких поездок, — сурово заметил Карл. — У нас обширная программа: MTV, «Роллинг Стоунз», интервью, встреча со зрителями...
— Простите, — перебила его старлетка, — может быть, вам будет интересно, — и она протянула им пахнущий типографской краской журнал «Тайм». — Его подготовили и выпустили за тридцать шесть часов.
На ярко-красной обложке была изображена Изабель с широкой улыбкой, танцующая на надувном мяче. Надпись гласила: «Изабель, самая яркая, всемирно известная звезда Нового Света».
— Вот интервью, которое мы дали в прошлом месяце! — воскликнула Изабель, раскрыв журнал.
Сэл отыскал нужную страницу в своем экземпляре со смешанным чувством радости и тревоги и принялся читать статью.
«Всемирно известная звезда. Бразильская певица, поющая по-английски, в американской манере. Продюсер — немец, композитор и поэт — канадец. Весь мир просто без ума от нее».
Сэл перевернул страницу, прочел несколько строк о знаменитом отце певицы — Джованни Джемелли и увидел собственную фотографию: Марко Толедано, личный поэт-песенник певицы. Его грудь распирало от гордости, и в то же время он ощущал страх. Густая борода, черные волосы, стянутые на затылке в длинный хвост, темные глаза. Он тщательно отыскивал в Толедано сходство с Сальваторе Д'Аморе. «Узнал бы я себя на этой фотографии? А кто-нибудь узнает? Венезия, например». Ему не хотелось фотографироваться тогда в Лондоне, куда явилась съемочная группа «Тайм», чтобы подготовить материал об Изабель и ее, как они выразились, «музыкальном аппарате». Целых два года он умудрялся незаметно исчезать при появлении репортеров, будь то с мини-камерами или с «минолатами». Он категорически отказывался давать интервью перед камерой, вызывая недовольство и даже возмущение Изабель и Карла. Девушка поначалу страшно нервничала, когда Сэла не было рядом, но он постоянно твердил, что слишком стар и не годится для антуража Изабель, и ловко избегал телевизионщиков и фотографов, даже когда звезда Изабель взошла над Западной Европой. Но в случае с «Тайм» Карл был непреклонен. Журнал слишком популярен, и упустить такую редкостную рекламную возможность Карл просто не мог. Он достиг наконец огромного успеха в Штатах и намеревался извлечь из этого максимальную выгоду. Шутка ли, получить лестный отзыв в журнале с тиражом в 4,3 миллиона экземпляров, распространяемого во всех странах мира! И Сэл, стоя перед зеркалом у себя в номере, целый час пытался отыскать то единственное выражение лица, которое сделало бы его непохожим на себя, и только после этого отправился давать интервью. Фотограф, должно быть, израсходовал целых три пленки на него, но Сэл заранее знал, что не в его власти решать, какую фотографию следует напечатать в журнале, поэтому он всячески заигрывал с репортером, миловидной, простоватой девицей с пышными, как пуховые подушки, титьками. Он изложил придуманную им легенду: родился в Торонто, детство провел в Сиэтле, окончил колледж в Эдмонтоне, в канадской провинции Алаберта. «Кто интересуется автором песен? — успокаивал он себя. — Разве что другие авторы песен, но они не станут наводить справки о его биографии».
— Папа, — сказала Изабель, — посмотри, здесь про тебя написано.
Джованни улыбнулся, но Сэл, взглянув на старика, понял, что тот чувствует себя, что называется, не в своей тарелке.
— Это очень хорошо, Изабель. Карл, — он пальцами коснулся колена немца, — как вы думаете, мы сможем посетить мой магазин в Беверли-Хиллз? Управляющие счастливы, когда я изредка наведываюсь к ним, но мне хотелось бы на сей раз отправиться туда с Изабель.
Карл оторвал глаза от журнала и, покачав головой, твердо заявил:
— Боюсь, ничего не получится, мистер Джемелли. Несколько дней Изабель с утра до вечера будет занята встречами и интервью. И конечно, репетициями к предстоящему вручению призов «Грэмми».
— Разве такие шоу репетируют? — усмехнулся Сэл и, не обращая внимания на злобные взгляды, которые бросал на него Карл, и положив на блестящее сиденье из белой кожи свой «Тайм», обратился к Джованни: — Если вам хочется съездить в свой магазин, я готов отвезти вас туда. Может быть, Эрик тоже...
— Репортеры захотят побеседовать и с вами, — безапелляционно заявил Карл в присущей ему прусской манере. При всем непревзойденном мастерстве в сфере рок-бизнеса Карл Дидерих начинал действовать Сэлу на нервы. В конце концов, свет клином не сошелся на Карле, есть в мире и другие продюсеры-менеджеры. У Изабель контракт с фирмой Карла на выпуск еще одного альбома, но после этого Сэл больше не желает сотрудничать с ним, надо будет серьезно поговорить с Изабель.
— Никаких интервью я больше давать не намерен, — возразил Сэл спокойным тоном. — Хватит. Финита.
Глаза Карла от злости, казалось, вот-вот вылезут из орбит.
— Будете давать интервью столько, сколько я вам велю.
Сэл улыбнулся со всей любезностью, на какую был способен:
— Иди ты, Гиммлер, знаешь куда.
Дидерих сжался, как от удара. Он болезненно воспринимал любое непочтительное высказывание о немецкой нации, хотя матерью его была англичанка.
— Вы не смеете говорить со мной...
— Пожалуйста, прошу вас, — Изабель подалась всем телом вперед и развела руки в стороны, пытаясь удержать их на месте. — Не ссорьтесь. Не надо. Мы первый день в Америке! — Она по очереди улыбнулась обоим. — Ведь это такое счастье!
Сэл и Карл злобно сверлили друг друга глазами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153