Аптахар же крякнул, провел рукой по усам и потрепал Ниилит по пле
чу:
Ц Третий год хожу с тобой, Фитела, и ни разу еще не ложился спать голодным,
но, во имя детородного чрева Роданы, такой еды у нас до сих пор не бывало!
Ц Смотри, избалуешь молодцов, Ц обращаясь к Ниилит, заметил купец. Ц Эт
ак они у меня, чего доброго, осетров и соленых орешков требовать станут.
Ниилит заерзала на месте, моргая смущенно и немного испуганно. Как следо
вало понимать эти слова Ц как похвалу или как упрек?.. Воины со смехом и пр
ибаутками уселись в кружок и друг за другом, по старшинству, начали опуск
ать ложки в котел. Когда очередь дошла до Волкодава, он наполнил свой коте
лок и отнес его Тилорну.
Ц Волкодав… Ц страдая, начал было тот, но ответа не дождался. Волкодав у
садил его, вручил ложку и котелок и молча ушел. Сел на свое место и принялс
я за еду. Возможно, похлебка была в самом деле навариста и вкусна. Но он ник
акого вкуса так и не ощутил.
Когда Фитела раздавал хлеб, Волкодаву досталась большая горбушка. Он раз
ломил ее и половину съел, половину отложил. После вечери они с Ниилит мыли
опустевший котел, и тогда он размахнулся и забросил оставшийся кусок чут
ь не на середину озера, отдаривая за ласку.
Ц Выкупайся, если хочешь, Ц предложил он Ниилит. Ц Я постерегу.
Там, куда упал хлеб, гулко плеснула крупная рыбина. И опять все стало тихо.
Жившие в озере приняли подношение и пообещали не пугать Ниилит.
Ц Спасибо, господин, Ц тихо поблагодарила она и ушла за куст раздеватьс
я. Волкодав сел спиной к озеру, обхватил руками колени и уставился в сгуща
вшуюся темноту.
Око Богов видело, Боги знают: он радовался, как последний щенок, тому, что у
целел… тому, что оказался вдруг не один…
Ниилит плескалась в озере у него за спиной. Она плавала, точно лягушонок, и
ничуть не боялась темной воды с ее холодными ключами и всякими тварями, ж
ивущими в глубине. И в особенности когда он, Волкодав, стерег на берегу.
Теплый тихий вечер был очень хорош, и обозники допоздна засиделись возле
костра. Порывшись в своих пожитках, Авдика вытащил арфу Ц пустотелый де
ревянный короб с деревянными же рогами, сомкнутыми в кольцо. Оказывается
, молодой сегван неплохо управлялся с пятью струнами и к тому же знал уйму
песен, от героических до смешных и непристойных. Пели почти все, не исключ
ая самого Фителы, и даже Волкодаву временами хотелось присоединиться. Он
с некоторым удивлением осознал и это желание, и собственную нерешительн
ость. Он не умел веселиться.
Ц Явился однажды Комгалу в ночном сновиденье
Могучий и грозный, украшенный мудростью Бог… Ц жалостно выводил Авдика
вельхскую балладу времен Последней войны.
Помимо собственной воли Волкодав начал вспоминать песни, которые удиви
ли бы походников, но на ум упрямо лезла всего одна. Ее сложили рабы в Самоц
ветных горах, и называлась она Песней Отчаяния.

О чем ты споешь нам, струна зо
лотая?..

У каторжников, годами работавших под землей, никаких струн не было и в пом
ине. Но струнам полагалось быть, и притом золотым, а иначе и петь незачем.

О чем ты споешь нам, струна зо
лотая?..
Здесь камень холодный безгласен и слеп.
Здесь вечная ночь, а зари не бывает.
Здесь тщетной, надежды прижизненный склеп…

Венн произносил про себя старинные слова, послужившие отходной молитво
й сотням людей. В Самоцветных горах живые обитали в могиле, а мертвые, наоб
орот, уходили на свет. Только мертвые. И он, Волкодав. Единственный. Черный
мрак штолен и косматое сизое солнце, повисшее перед самым входом в пещер
у…

В рудничном, отвале твой пут
ь оборвется,
Где мертвые смотрят последние сны,
И горное солнце, холодное солнце
В слепые глаза поглядит с вышины…

Он вырвался, но от себя ведь не уйдешь. У того, кто семь лет пел Песнь Отчаян
ия и Песнь Смерти, душа смерзается ледяным комом. Может, бывают среди люде
й и такие, кто даже оттуда сумел бы вынести в сердце радость и доброту. Но к
Волкодаву это не относилось. Еще четыре года после тех семи он сам истреб
лял в себе человека. Он должен был стать воином. Убить Людоеда. И умереть. В
се. Сколько ни вразумляла, сколько ни отогревала его Мать Кендарат, ничег
о у нее так и не получилось. Теперь… А теперь, наверное, было слишком поздн
о.

Его очередь нести стражу наступала после полуночи, когда всего больше хо
чется спать. Волкодав не ложился. Весенняя ночь была прозрачна и светла д
ля его глаз, привыкших к подземному мраку. Сначала он как следует освоилс
я с луком, оттянув тетиву до правою уха сперва четырьмя пальцами, затем тр
емя и наконец двумя. Лук, сработанный из березы, можжевельника и лосиных ж
ил, был отменно силен. Его рога так и выгибались вперед, если снять тетиву.
Волкодав поставил на травяном взгорке несколько прутьев и хорошенько п
ристрелял лук. Теперь, случись бой, на него и впрямь можно будет положитьс
я. Спрятав лук, он занялся топором Ц тем, у которого было короткое топорищ
е. Когда, подброшенный, он начал уверенно возвращаться рукоятью в ладонь,
Волкодав несколько раз метнул его в обрубки прутьев, торчавшие из травы.
Авдика долго следил за ним, приподнявшись на локте. Волкодаву было все ра
вно.
Он не слишком удивился, увидев своим напарником Аптахара. Ясное дело, у Фи
телы не было никаких оснований вот так прямо сразу доверять новому, толь
ко сегодня нанятому охраннику. Да еще венну. С веннами сегваны ладили дал
еко не всегда.
Ц Не люблю вашего племени! Ц ворчливо заявил ему Аптахар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31