Когда-то здесь стояла самая обычная деревня-весь, в которой, как и во всяк
ой веси, жил один-единственный род. На широкой поляне в лесу высился больш
ой общинный дом, окруженный домиками поменьше, а в домиках обитали женщи
ны и мужчины, называвшие себя Соловьями. Местное предание гласило, что в с
амом начале времен прародительница племени заслушалась соловьиного ще
кота и отдала свою любовь прекрасному юноше, которым обернулся неказист
ый с виду певец. Другие соловьи запомнили и выучили песню, спетую им для лю
бимой, и по весне она до сих пор оглашала благоухающие черемухой леса. А ст
арухи и старики еще помнили, как лунными ночами молодые девушки нагими у
ходили в чащу, мечтая понравиться красавцу-оборотню, Что ж, после ночи, пр
оведенной в лесу, у некоторых в самом деле начинали расти животы…
Все это любопытный Тилорн мало-помалу, слово за слово вытянул из неразго
ворчивого Волкодава в течение нескольких дней. Тот отвечал урывками, одн
осложно и неохотно. Когда же Тилорн пытался выспросить что-нибудь о его с
обственном роде Ц вообще смолкал на полдня. Другое дело, времени, как и те
рпения, у Тилорна было хоть отбавляй: к Большому Погосту они шли еще четве
ро суток.
Шагая вперед. Волкодав поначалу все косился на Ниилит Ц выдержит ли дор
огу. Но девчонка неутомимо шлепала босыми пятками и даже умудрялась по д
ороге нарвать кислицы или еще чего-нибудь вкусного для котелка.
После сражения с мертвецами у них разом протухла вся рыба, и Волкодав уже
было задумался, не ограбить ли позабытую беличью кладовую. Но вечером он
и остановились у озерка, и Ниилит мигом наловила лягушек, которых, оказыв
ается, она умела удивительно вкусно поджаривать.
Ц Это лягушки, господин, Ц смущенно обратилась она к слепому. Ц У нас их
едят. Если твоя вера не воспрещает…
Ц Не воспрещает, Ц улыбнулся Тилорн. Ц Хотя, если честно, мой народ давн
о уже не убивает живые существа ради того, чтобы насытить желудок.
Волкодава наконец отпустил жар, и он тоже протянул руку к еде. Вера Тилорн
а показалась ему странноватой, но он видывал и похлеще. Да. На каторге он л
овил крыс, водившихся в подземельях. И ел их сырыми. А ведь были среди рабо
в и такие, кто предпочитал умереть с голоду, но не поступиться своей верой
, осуждавшей нечистую пищу…
Волкодав прожевал хрустящую лягушачью лапку и потянулся за следующей.


За последние сто лет у Соловьев многое изменилось.
Род, безвылазно сидевший в непроходимом лесу и знать не знавший никого, к
роме ближайших соседей, нежданно-негаданно оказался на оживленном торг
овом пути. Начали останавливаться заезжие гости, и крохотная безымянная
весь сбрела имя: Большой Погост. Иные птенцы Соловья, виданное ли дело, спо
рхнули с насиженных поколениями мест, унеслись неведомо куда вить новые
гнезда. Зато близ старых гнезд начали селиться чужие, пришлые люди. Появи
лись даже такие, кто не охотился и не пахал земли. Некоторые, с ума сойти, де
ржали постоялые дворы, готовили еду и варили пиво гостям, стелили им пост
ели и тел жили с весны до весны. И, самое удивительное, жили неплохо…
Скоро, того и гляди, явится во главе храброй дружины боевой галирадский б
оярин и выстроит крепость-городок, начнет с купцов пошлину собирать…
Словом, никто не оборачивался вслед Волкодаву, шедшему по улице со своей
корзиной и Нелетучим Мышом, примостившимся на плече. Большой Погост успе
л утратить любопытство, насмотревшись на самых разных людей. Здесь не ос
обенно удивились бы даже чернокожему из Мономатаны, одетому в набедренн
ую повязку из пестрой шкуры питона. Подумаешь, бродяга-венн, несущий на сп
ине обросшего волосами калеку. Если кто из троих и притягивал лишние взг
ляды, так разве что красавица Ниилит, боязливо державшаяся за руку Волко
дава и одетая Ц тьфу, стыдобища! Ц в мужскую рубаху.
Волкодав остановился перед воротами гостиного двора. Над ними, колеблем
ая ветром, качалась и поскрипывала вывеска: могучий конь, влекущий сани с
поклажей. Коня когда-то выкрасили белым, и краска не совсем еще с него обл
упилась.
Ц "Белый Конь»! Ц без запинки прочла Ниилит. Волкодав покосился на нее. В
олшебник и прехорошенькая девчонка, умеющая читать. Очень даже неплохо.

Двор за воротами оказался почти пуст, если не считать нескольких рослых
бронзовых халисунцев, которые, оживленно переговариваясь, укладывали к
акие-то тюки в крепкую, на высоких колесах повозку. Волкодав кивнул им, ка
к подобает вежливому гостю. Халисунцы на миг прервали болтовню и кивнули
в ответ.
Дверь стояла гостеприимно распахнутой. Волкодав откинул пеструю занав
еску и вошел внутрь.
Было около полудня, и корчма не могла похвастаться многолюдьем. Служанка
протирала столы, а на усыпанном соломой полу расположился молодой работ
ник. Бережно подтесывая, он приспосабливал новую ножку к длинной скамье.

Волкодав спустил с плеч корзину, вынул из нее Тилорна и усадил на лавку во
зле двери. Ниилит тотчас села рядом, обхватила клонившееся тело, подперл
а. Тилорну, точно младенцу, еще предстояло учиться сидеть самому. Мудрец у
лыбнулся Ниилит и виновато вздохнул.
Волкодав подошел к стойке. Корчмарь, протиравший глиняные кружки вышиты
м полотенцем, сейчас же оставил свое занятие и подался вперед, всем видом
изображая радушие. Он был из восточных вельхов: Волкодав понял это по выш
итой повязке на лбу.
Ц Благо тебе, добрый хозяин, под кровом этого дома, Ц обратился он к вель
ху на его родном языке. Ц Хорошо ли бродит нынче пиво в твоих котлах?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31