Инеса заведовала провиантом.
Удалившись от последних признаков цивилизации, молодая барышня из
Лимы переменилась окончательно. В Икитосе парикмахер с жалобными
причитаниями избавил ее от прекрасных пепельно-золотистых волос. Она опять
надела мужской костюм, который носила без обычного в таких случаях
кокетства. Все части костюма были старые, сильно поношенные, вплоть до
тяжелых грубых сапог, в которых ее ноги чувствовали себя отлично. Фьельд
замечал не без известного удовольствия, что Инеса отдавала себе точный
отчет в предстоящих трудностях. Но то, что доставляло ему особенную
радость, было ее простое и спокойное обращение с мужчинами. Она всегда
принимала живое участие в их разговорах и подбодряла их всевозможными
выходками. В тихие звездные ночи она играла на мандолине и аккомпанировала
Киду Карсону, поднимавшему ужасающий вой, который засел в его глотке еще с
тех времен, когда он пел куплеты и плясал чечетку в кафе-шантане. Но тоска
по умершему деду все еще лежала темной тенью в огромных прекрасных глазах,
несмотря на то, что Инеса видимо боролась сама с собой, чтобы скрыть свое
горе от посторонних взглядов.
От времени до времени она отводила Паквая в сторону и просила его
рассказать еще и еще о малейших подробностях его встречи с профессором. И
Паквай начинал своим глубоким мягким голосом повествование о смерти
мудрого человека далеко, далеко, в пустынных степях аргентинской сельвы.
И тогда случалось, что Инеса спрашивала:
- Но как случилось, что дедушка попал так далеко на восток?
И Паквай неизменно отвечал:
- Он ведь был старик. Сил у него не хватило, чтобы пойти через
высокие плоскогорья. Он стремился вниз. Может быть, он шел, как слепой,
ощупью. Может быть, он пытался убежать от того, кто хотел отнять у него
жизнь. Я не знаю, сеньорита. Вероятно, он надеялся встретить дружелюбно
настроенных индейцев или же наткнуться на какую-нибудь пограничную
экспедицию. Он не успел сказать об этом. Еще ведь надо было так много
сказать прежде, чем жизнь покинет его. Когда я встретил его, тело его уже
умерло, одна только воля еще жила.
После таких бесед Инеса могла долго просидеть на месте, погруженная в
глубокую задумчивость.
Но река Амазонка богата разнообразием. В медленно текущих струях
творится незатихающая жизнь. В самых больших глубинах движется пираруку,
величайшая рыба в мире. Индейцы боятся ее зубов, но любят ее мясо.
Однажды Пакваю попалось на огромный крючок удочки одно из этих
чудовищ, и мотору пришлось остановиться на несколько часов, пока удалось
втащить на палубу этого кровожадного водного хищника. В нем было около
четырех метров длины. Зато и задали же пир в этот день! Не только для
людей, но и для других пираруку в реке, которым бросили остатки их
земляка. Даже крокодилы на берегу оживились от удовольствия, увидев
недостойный конец, которому подвергся их подводный враг. А электрические
угри раздулись и наполнились опасным электрическим зарядом, наслаждаясь
остатками, падавшими к ним вниз на дно реки.
От берега отделился большой челн на веслах и приблизился к моторной
лодке. В челне сидели трое индейцев. Сперва они держались в отдалении, но,
когда Хуамото заговорил с ними на их собственном наречии, они перестали
бояться, а когда им подарили кусок рыбы, они подняли благодарный вой и
поспешили к берегу. Впрочем, им необходимо было сделать этот подарок, так
как жирное, светло-красное мясо портится с молниеносной быстротой в этой
неистовой жаре.
Вскоре после этого появилось еще несколько челнов с людьми. Они
медленно плыли навстречу моторной лодке, меж тем как звук национального
барабана беспрерывно раздавался между деревьями на берегу.
- Это индейцы племени конибос, - сказал Хуамото. - Некоторые думают,
что они являются дикою ветвью племени инков. Они хорошие рыболовы и
охотники и очень дружелюбны к белым.
- Но разве между ними нет также и людоедов? - спросила Инеса.
Хуамото пожал плечами:
- У каждого племени свои обычаи, - сказал он дипломатично. - Они,
собственно, не каннибалы. Но многие из них верят, что унаследуют ум и силу
того человека, которого они пожирают... И поэтому иногда случается... Но
все же они далеки от индейцев племени гуачинайрис, которые живут по реке
Мадре де Диос. Те ходят совершенно голыми и раскрашиваются в красный и
черный цвет. Они воруют женщин у других племен и пожирают их, когда им
становится скучно... Это нехорошо с их стороны.
Кид Карсон разразился хохотом.
- Эти господа не особенно галантны, - сказал он. - Но мысль недурна.
- Ну, ну, Карсон, - предостерегающим тоном сказала Инеса. - Не будьте
так кровожадны. Съесть целую женщину - это может повредить здоровью такого
большого и сильного человека, как вы. Ведь вы тогда станете слабым и
женственным. Это было бы не к лицу для боксера.
Кид Карсон снова засмеялся.
- Вы правы, сеньорита, - сказал он. - Я должен держаться укрепляющей
пищи.
- Поспешим-ка лучше дальше, - приказал Фьельд из своего гамака, -
иначе мы навяжем себе на шею все племя.
Через мгновенье мотор заработал во внутренности лодки, и пассажиры
двинулись дальше, приветствуя знаками любопытных людоедов.
Фьельд спустился из своего гамака и подошел на корме к маленькому
индейцу племени майуруна.
- Итак, ты думаешь, что эти индейцы-конибос являются дикою ветвью
племени инков?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59