- Так говорят, господин.
- Значит, в этой местности должно было сохраниться кое-что от
культуры инков?
- Едва ли. Кое-что в нравах немного напоминает инков. Правильнее
будет сказать, что конибос - потомки тех рабов, которыми владели инки.
- Возможно ли, чтобы здесь еще жили люди, в жилах которых текла бы
старинная кровь инков?
- Говорят так много, господин! Я знаю, что индейцы-конибос пребывают
в вечном страхе перед неизвестным племенем, обитающим внутри страны...
Может быть, это потомки прежнего владетельного рода.
- Где же обитает это племя?
- В горах Кономамас, господин.
- Туда мы и должны направиться. Там нашел свою смерть профессор
Сен-Клэр.
- Да.
- Итак, ты думаешь, что там в Андах-Кономамас, живут потомки
старинного племени инков?
- Так думал профессор Сен-Клэр. И он говорил со мною об этом перед
тем, как туда уехать.
- Ты находишь, что путешествие будет опасным?
- Да, господин.
- И все-таки ты едешь с нами?
Индеец меланхолически улыбнулся.
- Смерть среди друзей не страшна. Есть кое-что и похуже.
- Что же это, Хуамото?
- Страх, господин. Необъяснимый ужас.

26. СИНЕЕ ОЖЕРЕЛЬЕ
Река Таничи - одна из самых мелких в системе Амазонки. Ручьи,
питающие верховья этой реки, сбегают с небольшой горной цепи,
возвышающейся на несколько тысяч футов выше Монтаньи. Но немного найдется
людей, которые побывали бы здесь у ее истоков. Таничи окутана таинственным
покровом. Свое имя она получила от индейцев, и оно означает "Мертвая
река".
Воды Таничи темнее вод Укаяли, и ее берега безотраднее, чем берега
других рек. Может быть, вследствие этого она и получила свое мрачное имя!
Но Хуамото рассказал Фьельду, что над Мертвой рекой тяготеет
проклятие. Те, которые решались проникнуть против ее течения, редко
возвращались. Лесные жители взирали с содроганием на верховья этой реки,
лежащие в неисследованной местности.
Дни проходили.
Участники экспедиции были всецело поглощены работой. Часто лодка
ударялась о дно реки, но это плоскодонное судно обладало удивительной
способностью преодолевать все препятствия. Наконец, пришлось осторожно
продвигаться вперед метр за метром. Нервы у всех были напряжены, на борту
царило молчание. Не раздавались больше звуки мандолины, и веселые песенки
Кида Карсона замерли сами собой.
К Фьельду вернулась способность действовать. Его рана почти зажила,
и, по-видимому, суровость и мрачность Мертвой реки действовала на него
ободряющим образом. Он смотрел за тем, чтобы ничьи руки не остались
праздными, и старался развеселить команду судна, которая, казалось,
находилась под гнетом уныния этой страны и проклятия темных вод.
После трех дней плавания вверх по реке Таничи, они достигли места,
казавшегося совершенно не судоходным.
Было ясное и тихое утро. Ночью выпал обильный дождь, но теперь на
небе не было видно ни облачка. Зеленые кусты обрамляли берега, более
свежие, чем когда-либо, и вся роскошная природа цвела и благоухала после
ночного ливня.
Судно двигалось вперед с большими паузами. Паквай стоял на баке и
работал лотом, меж тем как Фьельд взялся за руль.
- Должно быть, здесь, - пробормотал норвежец. - Сен-Клэр пишет: "Мы
оставляем моторную лодку в своеобразном углублении, налево от водоворотов
течения. Это целая гавань, словно сделанная человеческими руками".
- Три метра, - крикнул Паквай. - Здесь становится глубоко.
Фьельд теперь правил к берегу, где обезьяны на деревьях подняли
отчаянную возню. Великолепие тропической природы раскрывалось перед
путниками. А выше, над густым кустарником берега, девственный лес,
казалось, вооружился против всяких попыток сближения.
- Мы трогаем дно, - громко предостерег Паквай.
Тут Фьельд резким движением повернул руль; лодка обогнула небольшую
косу и вслед за этим скоро очутилась в широком бассейне. Послышался гул
удивления. Они увидели белый закругленный песчаный берег, почти лишенный
растительности. Ни одного куста, но в отдалении, словно часовые, качались
несколько высоких пальм.
- Там стоит какое-то судно! - воскликнула Инеса. - Там направо,
высоко, на самом берегу. Это, наверное, дедушкино.
И правда. Прямо под самой маленькой из пальм виднелась кормовая часть
лодки из красного дерева. Вся картина словно не имела ничего общего с
первобытным лесом. На всем лежал какой-то отпечаток чистоты и
аккуратности, и, если бы не пальмы, то можно было бы вообразить себя в
маленькой уютной гавани в фиорде норвежского Вестланда. Но весь пейзаж
казался безжизненной, глянцевой олеографией. Природа, казалось, оцепенела.
Не было слышно криков диких обезьян, не было видно порхания диких голубей.
Колибри не перелетали меж упругих лиан. И крокодилы не лежали на песке и
не грелись на солнце.
Медленно подплыло неуклюжее судно к берегу. К своему удивлению,
Фьельд заметил в самой глубине залива естественный, а может быть, и
искусственный канал, образующий род гавани. Лодка красного дерева,
вероятно, шла тем же путем, так как до сих пор еще был виден след ее киля
на покатом берегу, и здесь же валялось несколько больших круглых бревен,
которые послужили для переноски судна под пальму.
Несколько минут спустя моторная лодка Фьельда была крепко привязана в
своеобразной гавани.
- Здесь не достает только нескольких кранов и пакгаузов, а то бы было
совсем как в Новом Орлеане, - сказал, смеясь, Кид Карсон и выпрыгнул на
землю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59