Вдруг выбежал маленький человечек и показал всем дощечку, на которой было написано «Любовь мистера Пэтифера». Скандальный шумок понесся по рядам, и следом выкатился артист, который… был как две капли воды похож на Пэтифера – только карл.
Он вел себя довольно странно: разбросал у себя под ногами карты и стал прыгать по ним, как прыгают маленькие дети по рисованным на земле квадратикам. Потом стал выкрикивать ругательства, нелепым образом их картавя, отчего они становились похожи на общеупотребительные слова.
На его душераздирающие крики выбежали лошади в дамских чепцах. Пэтифер подходил к каждой, целовал ее и называл каким-нибудь ласковым именем, с обязательной прибавкой «дорогая». Каждый раз какая-нибудь из сидящих в зале дам при очередном имени громко охала и злобно шептала что-то в адрес Пэтифера.
К представлению начинался нездоровый интерес. Дамы в партере стали вести себя так шумно, что на них обращали внимания больше, чем на артистов. Кто-то начинал смеяться уже над зрителями, а не над карлами.
В зале сидел по-видимому таинственный «дирижер-организатор» представления, который сообщил карлам все пикантные подробности о жителях города, но он не давал о себе знать. Люди спрашивали друг у друга, кто это мог быть.
А тем временем лошади все выбегали и выбегали. Наконец, вместо них выбежала карликовая женщина, и по залу разнесся ропот:
– Жена Пэтифера!
– Юния!
– Похожа!
– Скандал!
– Хорошо, что миссис больна!
– Как будто чувствовала!
За нею выбежал карлик в костюме молодого денди. По залу разнесся шепот – Филипп!
Джекки Уилкс вздрогнул. Филипп Робийяр? Родственник девушки, с которой он ехал в поезде.
Этот «Филипп» начинает бегать вокруг дамы, изображающей жену Пэтифера, которая кричит: «Ох, жарко, горю! Пожар в душе». Молодой человек выливает на нее ведро воды, дама благодарит его за это и начинает живехонько сбрасывать с себя одежды. В действиях карлицы наступает пикантный момент. Она приговаривает: «Сейчас я вам что-то покажу».
Джекки увидел того, кого называли мистером Пэтифером. Он сидел недалеко от него на трибуне.
Его глаза были налиты кровью как у быка, который гонится за тореадором.
Он шептал проклятия в адрес Юнии, но не отрывал глаз от представления.
Жена Пэтифера разделась и осталась в трико телесного цвета. На груди у нее были прилеплены бриллианты.
Она их стыдливо прикрывает шляпкой. Карл-Пэтифер испуганно спрашивает, где ее бриллианты. Карлица мстительно кричит, что это Филипп украл их у нее. Пэтифер берет в руки бумажный нож и страшно им потрясая, бросается на карла, изображающего Филиппа. Юния радостно хохочет. Филипп ловко увертывается от Пэтифера и со смешным криком «дядя, дядя, помогите!» убегает за кулисы.
Вместо него выбегает карл, которого зрители называют покойником Даром Бибисером.
Маленький человечек, которого Джекки видел на платформе и которого среди зрителей называет Мартином стыдливо ерзает на месте и с возмущением обращается к загадочному джентльмену, что сидят рядом с ними.
Дар Бибисер встречается на сцене с карлом, которого среди зрителей безошибочно определяют капитаном Макинтошем.
В зале стоит гомерический хохот. На Макинтоше оказываются надеты пять пар сапог: которые он снимает один за другим и кидает в Бибисера, пока не остается совсем босым.
Он поворачивается к зрителям и кричит: «Вы можете спать спокойно, уважаемые дамы и господа. Я буду бесшумно прокрадываться к грабителям и бандитам». На этих словах он достает из-за пазухи большой пистолет, сделанный из теста и начинает с урчанием его поедать.
…Бабушка Робийяр теребила внучку Полли, громко спрашивая:
– Ну что, ты меня молодую снова не видишь? Полли, внимательно оглядывая карлов, отвечала отрицательно.
– Я не вижу среди них женщин, – продолжала допытываться бабушка. – Куда исчезла та хорошенькая девушка, что изображала меня в молодости. Она хорошо дралась с индейцами. Только зря в обморок упала. Я никогда – не падала. Эти игры не для меня.
– Вон, бабушка, ты! – завопила Полли.
– Где, где? – оживилась старушка.
– Да вон старый дядька гримируется – в профиль, точно ты!
Бабушка больно дернула внучку за косичку.
– Ты у меня сейчас получишь!
– Но я тебя уверяю, это он будет играть тебя в молодости. Глаза твои, – оправдывалась Полин.
По рядам зрительниц, преимущественно почтенного возраста пронесся шепоток негодования.
– Хоть бы эту срамоту не выставляли! Кто нас показывает – старики с мерзкими животами?
Выступление карлов нанесло первую пощечину общественному мнению Саванны.
Бибисер стал передавать по рядам зрителей чье-то таинственное мнение: его подзывали, просили поделиться тайной, и спрашивали, кто ее рассказал. Бибисер начинал мямлить что-то невразумительное.
Старые актеры, – шептал Бибисер, – особенно эти – уроды – единственные могут передать красоту. Потому что они поняли ей цену. Передайте всем недовольным, что пока молодым саванцам это зрелище нравится – представление будет продолжаться. Во всем есть свои тайны. Надо их понять.
Равняться на молодых – это скандал!!! Бибисера заставили замолчать.
Снова зазвучала мелодия старинного вальса, который перебил бравурный фальшивый туш, со сцены убрали зеркала и гардеробные стойки с одеждой, и на ровной площадке остался стоять маленький игрушечный домик. Робийяр вздрогнул. Это была точная копия его имения. «Страшный Суд».
– Неплохо! – сказал кто-то, на весь зал. – Голос показался знакомым: но он был изменен. Люди замерли. Кто-то вскрикнул.
В представлении наступил момент, неожиданный для самих карлов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126