Очень.
Батлер пьяно хихикнул.
Филипп замер. То, что он принимал за идиотизм, вдруг оказалось верхом сметливости. Батлер, казалось, впервые в жизни – не шутил.
Юноша обратился в слух. То, что бормотал Батлер – не было похоже на пьяную ложь. Похоже, впервые кто-то слышал о грядущих планах Батлера.
Вот оно, золотое зерно, ради которого стоило приходить к пьяному хаму.
"И он называет себя джентльменом?! Скажи еще что-нибудь, простофиля!" В душе Филиппа не осталось и следа былой привязанности. И он не знает, что Батлер в ней уже не нуждался.
– Железная дорога? – переспросил Филипп – Когда ее начнут строить?
Батлер замычал: – Ты, парень, смотри! "Железная дорога, железная дорога"… Это тайна. Большая губернаторская тайна. Ты меня понял?
Но послушай: если бы я мог купить Перизитское ущелье – а оно главное на этом участке пути, я бы мог заломить компании сумму в несколько десятков тысяч, или даже – стать совладельцем железнодорожной компании. В год – это чистый миллион прибыли.
Но пока я могу купить только Лавергельский каньон. Хотя это тоже солидно. А может быть, если соберу денег, то через месяц и Перизитское ущелье куплю.
Филипп стал похож на гончую, взявшую след.
– Мистер Батлер, значит у вас нет денег на покупку двух участков земли?
– Нет.
– Жаль. А вы уверены, что компания купит у вас земли.
– Конечно, купит. Существует одно маленькое условие: земля, не должна оставаться пустой. В противном случае она слишком дешево стоит. Она должна осваиваться. Ее стоимость возрастает неимоверно, и в зависимости от грандиозности проекта – определяется стоимость выкупной акции. Ты понимаешь, куреныш, сколько миллионов я бы мог получить, если бы у меня было два ущелья?
За эту фантастическую информацию, Филипп был готов стерпеть любые оскорбления. Но он запомнил все позорящие слова и – потом отомстит. Недолго ждать. Пусть только пьяная скотина поболтает. Прав был дядя Робийяр: с Батлерами нельзя дружить.
Мистера Чарльза одолела пьяная икота.
Филипп торопился выспросить.
– А что вы собираетесь делать в Лавергельском ущелье?
– Я буду срочно возводить там предприятие по переработке не-важно-чего. Красивое название? Если хочешь – будешь в нем управляющим. Я тебе дам красивую должность. Главный специалист по производству глупых слов. Это очень большая должность? – Батлер сморщился от смеха как запеченное яблоко. – Ты не представляешь даже, как это важно – производить пустые слова – о чести, о морали, о святости. Ты – идеальный управляющий на мою фабрику.
Батлер вдохновился. – Я изображу для комиссии серьезные работы на новой земле. Уже завтра туда повезут рабов и машины. Я буду превращать Лавергельский каньон в увеселительный парк. Представляешь, какой-нибудь путешественник придет на мои земли, а там на него нападут "апачи". Он им закричит в немом изумлении: "Джентльмены, остановитесь! Я проходил в колледже, что вас уничтожили двадцать лет назад под чистую!" А индейцы ему: пых-пых резиновыми стрелами промеж лопаток и в крик: "Нет-нет! Усилиями Чарльза Батлера, эсквайра, мы – вновь на свободе!" Здорово получается, а-а?
Батлер остановился. Филипп понял, что судьба отдала ему в руки шанс разбогатеть. С пьяным Батлером, который этот шанс упустил, оставаться больше не имело смысла;
Юный компаньон произнес заготовленную фразу:
– Мистер Чарльз, меня ждут сегодня на ужин в одном очень приличном доме, мне надо туда идти. Спасибо за угощение!
– Ты же сказал, что весь вечер оставляешь для меня, – напевно проговорил Батлер. – Я приготовил для нас самый лучший гавайский ром. Я ведь к тебе при-вя-зан! Останься!
Батлер говорил это искренне. Филипп понял, что может отыграться. Лицо его исказила мстительная гримаса.
– Да, говорил. – Он наслаждался тем, что Батлер расстроен. – Но сейчас мне понятно, что нечего у вас больше засиживаться. Я же сказал: меня ждут приличные люди.
Глаза Батлера сверкнули:
– Ах, – приличные. – Огонь в глазах вспыхнул еще сильнее и погас. – Тогда конечно, иди. Я бы мог тебе рассказать про каньон. Ах, какую бы фабрику по производству грез мы бы с тобой устроили, Филипп!
– Ну дай, я тебя поцелую. На прощание! – сказал Батлер, с трудом перегибаясь через стол, – усилие физическое соответствовало усилию душевному – и разойдемся как два мустанга в степи.
Между ним и Филиппом стояла тарелка с маисовым отваром – очень горячим. Батлер задел грудью тарелку и опрокинул ее на колени Филиппу.
Мистер "компаньон" заорал: "Больно! Горячо!" И буквально выскочил из-за стола.
– Что вы наделали! Мой костюм! У меня будет ожог!
– Да, будет, – согласился Батлер. – Довольно сильный.
– Чему вы радуетесь, мне надо срочно менять костюм!
– Надо.
– Так дайте же мне что-нибудь!
– Нет!
– Как?! – опешил Филипп. – Вы специально для меня покупали костюмы – чуть ли не с десяток, пока я жил у вас.
– Никогда этого не было, – убежденно возразил Батлер. – Пойди, проверь.
Батлер демонстративно, как свою душу, распахнул перед Филиппом дверцы кухонного шкафа, в котором стояли одни тарелки.
Филипп ошарашено оглядел пустые внутренности шкафа.
В душе Батлера больше не было неясности к Филиппу.
– Видишь – нету. Прими мои соболезнования, – церемонно сказал Батлер.
Филипп чуть не плакал. Он не хотел уходить побежденным.
– Если бы я знал, что вы так напьетесь, я бы никогда не пришел к вам.
– А если бы я знал, что ты такой свинья, – сказал Батлер, – я бы никогда не пригласил тебя.
Батлер сказал это серьезно. Филипп оторопел.
Чтобы парень не задирался, Батлер изобразил жесточайший алкогольный ураган в своем мозгу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126