– Я этого не знаю. Мне казалось, что ему помогает кто-то из наших соседей.
– С чего это ты взяла?
– Когда мы с ним последний раз виделись у озера его сопровождал конный негр с очень хорошим выговором. Такие есть только у одного соседа – у Батлера, да и озеро, в которое нырнул Филипп, принадлежит Чарльзу. Так что, если где Филипп и может быть, то у него.
– У нашего злейшего врага?
– Ах, оставь, Евлалия! Мы теперь сами враги всему свету и прежде всего отцу.
– Ты права. Поэтому у меня план. Ты должна написать Филиппу, срочно его предупредить, пусть выручает, тебе осталось жить пару дней.
– Меня хотят убить?
– Да нет! Глупышка. Запереть в доме бабушки Робийяр, откуда тебе не выбраться.
– Я умру без Филиппа.
– Именно потому я и говорю – «осталось жить». У нас в распоряжении пара дней. Я сегодня же ночью хочу отправиться к Батлеру.
– Но ведь дом охраняется. Тебя не выпустят.
– Это моя забота. Отец сам поможет мне.
– Его же нет, или ты бредишь?
– Сама поймешь скоро брежу или говорю правду.
Еще одна жертва
В это время старая Ду не находила себе места от волнения. Что-то будет? – спрашивала она у себя. У нее трижды падала вилка на пол – дурной знак.
К ужину спустилась только одна Евлалия.
– А что папа, почему он нас не хочет видеть? – капризным тоном осведомилась она.
– Тише, мисс Евлалия. Он отдыхает. У него вечером ночной дозор.
– А что же так слуги шумят. Скажите им, что у папеньки ночной дозор, пусть угомонятся. Пусть поспит, я правильно поняла?
– Да-да.
Евлалия откушала за двоих. А когда вставала, неловко опрокинула поднос с приготовленной для отца едой.
На лице няньки отразилось сомнение, как на это реагировать.
– Мистер Робийяр остался без ужина.
«Сама ведь обед за Робийяра сжирала, я спасла тебя от ужина. Лопнешь ведь», – подумала Евлалия. И ушла спать.
Скоро пошла наверх и нянька. Лево и Право она наказала стеречь ворота и никого не выпускать.
Знаменитые тупостью близнецы устроились сторожить дом. Они помнили наказ Евлалии: «Смотрите не засните, когда мой отец ночью на дозор выезжать будет.» Пробило полночь. Лево заснул первый. Право клевал носом, но еще держался. Вдруг в конюшне раздалось какое-то шевеление. Братья встрепенулись и с ружьями наперевес устремились к сараю. Факелы в их руках дрожали – ночь выдалась больно жуткая.
В неверном свете огня, который норовил совсем погаснуть, они разглядели мистера Робийяра, который садился на верного Гнедого. Его старый военный мундир бросался в глаза. Старый господин был заметно ослаблен. Он с трудом забрался на коня. Гнедой плохо слушался. Братья переглянулись. Такого еще не бывало.
– Может, колючка под хвост попала, масса Пьер? – робко спросил Право.
Вместо ответа старый Пьер, конь которого доковылял только до двери сарая, обернулся к рабу и огрел его плеткой. И в наказание тут же зашелся в неудержимом кашле – бабьем, повизгивающем.
– Открывай ворота, мерзавец! – сдавленным от гнева фальцетом воскликнул хозяин. Он наконец-то справился с конем.
Раб поежился, братья еще не видели старого Пьера таким злым. Ворота открыли, и мрачная фигура капитана армии Соединенных Штатов выехала за ограду.
Ни говоря больше ни слова, Пьер Робийяр растаял во тьме. Братья зашептали слова молитвы.
Они не видели, что когда Гнедого пустили галопом, у старого Пьера из-под его такой же старой шляпы выбилась длинная каштановая коса. Мужчина с таким украшением держал путь к «Беременному озеру».
Если бы Лево и Право умели летать по воздуху и перенеслись бы на дорогу, ведущую к Саванне, за много-много миль от их графства, они бы очень удивились, обнаружив на ней мрачного Пьера Робийяра. Он мрачно погонял лошадь, и в голове его раскручивался давешний план. Филипп должен забыть Эллин.
А в это время второй «Пьер Робийяр» – с косой – приближался к имению Чарльза Батлера. В его руке было письмо, которое – попади в руки ее возлюбленного – этим же вечером решило бы все проблемы. Эллин встретилась бы с Филиппом. Маленькая девочка больше бы не дрожала от тоски. Двое молодых людей были бы на пороге счастья. И этого никто не знал, кроме Эллин и «Робийяра» с косой, стучавшегося в ворота дома мистера Батлера. Мистер Батлер в это время ужинал.
На дворе у Батлера было столпотворение. Группа черных карлов разбила свои шатры и предавалась ночным утехам. Кто-то визжал, кто-то изображал из себя свиней – чтобы было жутко человеку несведущему. Прямо на дороге, ведущей к дому, валялся труп младенца. Кто-то из труппы карликов бросил его здесь, когда всех созвали на репетицию. Младенца тащили за руку, а потом также буднично оставили лежать в грязи. Была уже ночь, и только поэтому его никто не находил. Двойник старого Робийяра тоже проехал на лошади мимо и ничего не заметил. А вот что лошадь ничего не почуяла – было удивительно.
В Озерном имении подходил к концу ужин. Батлер доедал своего цыпленка и выражал неудовольствие по поводу своей филантропической деятельности. К нему в имении прибилась бродячая труппа черных карликов. Они разбили свои шатры неподалеку от имения. У дубовой рощи. Это были уроды, что иногда рождались среди черного населения Юга, но не умирали, как белые, а находили свои особые пути примирения с жизнью. Одним из этих путей – было балаганное зрелище. Стыдоба. Такие труппы в количестве одной-двух на все южные штаты кочевали по городам и поселениям молодых графств и показывали свое умение заскорузлым в стандартных развлечениях спиртным и женщинами горожанам. «Балаганщиков» боялись и ценили.
Хозяин карликов через подставных лиц, чтобы не пугать Батлера своим видом упросил того принять их на ночь, а может и дольше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126