Эзра ни на секунду не поверил в то, что это была шутка. В последнее время он так много пережил, что слишком хорошо понимал: на свете существовало много такого, чего люди просто не могли себе представить.
Мимо скамейки прошла женщина, державшая за руку дочку.
– L'Assemble Generale est ou les delegates viennent a faire la paix l'un avec l'autre, – сказала женщина.
Девочка улыбнулась Эзре, но он вспомнил о том, что следовало бы улыбнуться в ответ, когда они уже прошли мимо. Он и это время с горечью размышлял о том, что только что сказала девочке ее мать: о том, что Генеральная Ассамблея была тем местом, где страны встречались, чтобы заключать мир друг с другом. Смешно. Когда он жил в Иерусалиме, то всегда думал – как это символично, что тамошний офис ООН находился в той точке города, которая с древности имела название Холма Совета Зла.
Через пару минут Эзра вернулся к газете и на второй странице «Таймс» увидел фотографию горящего кирпичного здания. «ПРИ ВЗРЫВЕ В НЬЮ-ЙОРКСКОМ УНИВЕРСИТЕТЕ ОДИН ЧЕЛОВЕК ПОГИБ, ВТОРОЙ РАНЕН». Эзра без особого интереса пробежал глазами эту заметку. Судя по всему, субботним вечером при взрыве сильно пострадала одна из лабораторий биологического факультета. Причину взрыва пока не установили, но пожарный инспектор сказал: «Мы склоняемся к тому, что дело было в неисправности электропроводки. В лаборатории недавно были подвешены мощные лампы, но проводка не была снабжена соответствующим предохранителем». При взрыве погиб молодой ассистент с кафедры палеонтологии, а итальянский профессор, находившийся в университете с научным визитом, получил серьезные ожоги и ранения. Эзра уже собрался перевернуть страницу и вернуться к статье о таинственном колокольном звоне, но что-то его остановило. Вряд ли бы на это обратил внимание кто-то другой.
Дело было в совпадении по времени.
Страшный взрыв в лаборатории произошел приблизительно в десять пятнадцать вечера – всего за минуту до того, как затрезвонили колокола. В то время как никому не пришло в голову связать пожар в университете и колокольный звон, Эзра именно этим теперь и занимался – соединял между собой разрозненные факты, выстраивал логическую цепь событий.
Постепенно он приходил к выводу: нет на свете ничего случайного. Теперь он не видел ничего странного даже в том, что кто-то оставил газету на этой скамейке, – чтобы он нашел ее. И прочел.
Но тут сразу возникало несколько вопросов. Были ли эти два события связаны между собой? Если да, то было ли в этой связи что-то, что могло его заинтересовать? Не могли ли эти события каким-то образом быть связаны с его собственной работой?
Эзра попытался все обдумать. Он попробовал призвать на помощь холодный рационализм. В том, чем он занимался, определенно присутствовал богословский элемент, и это могло быть как-то связано с колокольным звоном. По традиции колокола звонили, чтобы созвать верующих на молитву, чтобы возвещать о начале и конце дня, чтобы сообщать о таких событиях, как бракосочетание короля, или приносить весть о великих победах.
Но помимо этого, на протяжении многих столетий в колокола звонили, чтобы предупредить народ о грозящей опасности. На побережье высадились захватчики. Пожар. Наводнение. Чума.
Не могло ли что-то в его работе с «Утраченной Книгой Еноха» каким-то образом вызвать колокольный звон? О, такой вопрос очень бы понравился доктору Нойманн. Она бы и двух секунд размышлять не стала. Сочла бы это еще одним проявлением иерусалимского синдрома, симптомом мании величия и сказала бы, что все это как нельзя лучше укладывается в общую картину психического расстройства.
Но Эзра знал то, чего не знала Нойманн. Он понимал такое, чего она не в силах была понять. Он собирал по крохам самое древнее повествование на свете. Он медленно, с колоссальным трудом переводил слова тайнописи. Он узнавал от Еноха, отца самого Мафусаила, что такое добро и зло. Прошлой ночью он прочел о том, что была битва за душу каждого человека, эту битву вели два ангела и от ее исхода зависела судьба души в вечности. Неужели он открывал то, что было потеряно на протяжении стольких тысячелетий, то, что было настолько важно для понимания Вселенной и места человечества в ней? Неужели именно из-за этого зазвонили колокола по всему городу? Даже самому Эзре это казалось чересчур самонадеянным… но не представлялось невозможным.
Разве тот голос не шепнул ему на ухо: «Да»? Разве он не побуждал его в ночной тиши: «Продолжай»?
Со скамейкой поравнялась группа туристов, явно с Ближнего Востока. Женщины постарше – в черных чадрах. У некоторых мужчин голова была повязана арабским платком. Экскурсовод тараторил по-арабски, как показалось Эзре, с египетским акцентом, и одежда на нем была соответствующая: развевающийся балахон джеллаба и, несмотря на прохладную погоду, – кожаные сандалии на босу ногу. Он пятился, повернувшись к туристам лицом, и, размахивая руками, рассказывал про ООН и про что-то еще. С реки дул ветер, развевая одежды туристов. Эзра уловил исходящие от людей запахи: ароматы оливкового мыла и семян тамаринда, сушеных фиников и зрелого инжира, ягнятины со специями и жасминового чая. Эти запахи невольно перенесли его на улицы Старого города. Большая часть туристов прошла перед ним, но некоторые обошли скамейку сзади. Неожиданно Эзра почувствовал себя окруженным толпой людей в черных одеждах, совсем как раньше, и вдруг услышал голос, шепчущий ему на ухо. Только на этот раз это было слово на арамейском языке: «Заверши». Он резко обернулся, но туристы уже прошли мимо, и никто из них, похоже, не обращал внимания на человека, сидящего на скамейке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116