«несмотря на то, что молния приносит ему страдания и приводит его в замешательство, он может оставаться свободным от несчастий, занимаясь делом».
– Я не уверен, что хорошо вас понимаю.
– Это потому, что молния увязает в грязи, и нарушается гармония всего движения. Но в конце концов, сотрясение, которое приводит всех в ужас на сотню миль вокруг, принесет удачу, давая вам возможность не опрокинуть чаши жертвенного вина, – сказав это, Лин загадочно улыбнулся.
Росс недоуменно уставился на Тома, как будто ожидая иного перевода, но тот просто пожал плечами и кивнул, показывая, что именно эти слова и сказал Лин. Наконец, Росс обратился к Лину:
– Извините, но я действительно не понимаю.
Когда Том перевел реплику Росса на китайский, Лин Цзе-сю усмехнулся и махнул рукой, как будто отказываясь от своих прежних слов:
– Здесь и понимать нечего. Там же, только дальше, написано: «Возвышенный человек строит свой дом, тихий и прочный, и ищет свое сердце». Ища свое сердце, а не разум, вы откроете действие, которое вы должны совершить.
Росс также встал со стула и поклонился чиновнику:
– Я попробую последовать вашему совету.
– Прислушивайтесь не только к моему совету, но и к своему сердцу, – Лин поклонился Россу в ответ. – Наверное, мы сможем снова встретиться через шесть дней?
– В воскресенье?
– Да, в девять утра. Здесь, в саду, вас устроит?
Росс глянул на Тома, который утвердительно кивнул, и ответил:
– В девять меня полностью устроит.
– Хорошо. Увидимся с вами обоими, джентльмены, в воскресенье.
Лин снова обменялся с гостями поклоном, а затем направился через сад и вошел в одно из зданий. Слуга провел Росса и Тома к воротам, поклонился им вслед и закрыл за ними тяжелую деревянную дверь.
Роберт Том уже сделал шаг по улице, когда Росс остановил его, схватив за руку:
– Что ты обо всем этом думаешь? – спросил он. Том выдавил из себя подобие усмешки:
– Думаю? Моей головой или моим сердцем?
– Я серьезно.
– Когда я перевожу, мне не положено думать.
Росс нахмурился:
– Ну брось, Роберт... я хочу это знать.
Какое-то время Том переминался с ноги на ногу, затем, наконец, произнес:
– Думаю, что его намерения довольно серьезны.
– В том, чтобы положить конец торговле опиумом?
– Да. И он собирается использовать силу, если в этом возникнет необходимость.
– Против Королевского военно-морского флота?
– Против любого правительства, которое откажется уступить требованиям Китая. – Том оглянулся на ворота, которые вели к особняку верховного правителя. – Да, у него серьезные намерения. Дело даже не в том, что он сказал, а в том, каким тоном он это сказал. Лин Цзе-сю не относится к числу людей, которых можно взять голыми руками. – Том легонько дернул Росса за обшлаг рукава. – Пойдем – мне нужно вернуться к работе.
Пока они шли по улицам Кантона к своему кварталу, Росс не переставал думать о том, что Лин Цзе-сю сказал ему на прощание. Росс почти слышал слова высокопоставленного китайского чиновника, продекламированные на английском его собственным, размеренным тоном: «Возвышенный человек строит свой дом, тихий и прочный, и ищет свое сердце».
«Но как может кто-нибудь искать свое сердце? – спросил Росс сам себя. – Как может кто-нибудь стать таким возвышенным, что даже молния приносит ему удачу? И, вообще, какая именно молния имеется в виду?»
Росс подумал о ящике, забитом опиумом, о кораблях, нагруженных этими ящиками, о гаванях, заполненных этими кораблями. Содрогание – и молния – пронзили тело Росса, и он почувствовал, как у него захватывает дух в груди... о, нет! И как только это ощущение прошло, оно сменилось странным, непреодолимым приступом смеха... ах, ха!
Росс резко остановился. Слышал ли он удар молнии? И был ли это Лин Цзе-сю – тот, кто смеялся в ответ?
Как бы отвечая на его вопрос, голос, похожий на голос Лина, все еще говорящий на английском, зазвучал внутри Росса: «Но, среди страха и сотрясений, возвышенный человек строит свой дом, тихий и прочный, и ищет свое сердце».
– Что случилось? – спросил Роберт Том, оглядываясь на своего друга, который стоял неподвижно посреди улицы.
Росс открыл было рот, чтобы что-то сказать, но слова застряли в его горле, и внутренний голос снова произнес: «Содрогание накатывается за содроганием»...
Росс замотал головой, заставляя голос замолчать. Он сказал сам себе, что это было просто воображаемыми словами, которые не договорил Лин Цзе-сю.
– Что-нибудь не так? – снова спросил Том, возвращаясь к месту, где остановился Росс.
...Но, среди страха и сотрясений, возвышенный человек строит свой дом, тихий и прочный...
– Э-э, нет, – заставил себя ответить Росс, снова замотав головой, чтобы отогнать прочь странные мысли.
– Тогда пойдем. Я уже и так прилично опаздываю.
– Да, конечно, – как-то нерешительно сказал Росс и двинулся вдоль улицы, медленно ускоряя шаг, чтобы догнать своего компаньона.
...И ищет свое сердце.
XVIII
Ситуация в иностранном квартале Кантона постепенно накалялась, начиная с утра того самого дня, восемнадцатого марта, когда был оглашен указ Лина Цзе-сю, требующий от торговых представительств сдачи всего имеющегося у них в наличии запаса опиума. Генеральный английский торговый консул, капитан Чарльз Эллиот, в это время находился в Макао. Купцы послали ему сообщение, в котором описывали действия Лина Цзе-сю и просили дать необходимый совет. По их мнению, Эллиот, как самый высокопоставленный представитель британского правительства в этом регионе, должен одобрить любое военное противодействие. Без такого противодействия – или без его угрозы – торговцам не останется ничего больше делать, как попытаться вести переговоры с китайцами, используя для этого все свои знания и опыт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140