– Кто-нибудь пострадал серьезно?
– Без этого не обошлось. Это было еще то зрелище, когда большинство из нас бросились в первые попавшиеся двери и забаррикадировались изнутри с помощью мебели и корабельных сундуков. Некоторые кидали на улицу через окна разбитые бутылки, надеясь остановить толпу, так как большинство нападающих не имели на ногах никакой обуви. Однако они чуть было не разбили дверь, пользуясь кольями из забора и тому подобным. Если бы не Го-куа и другие кохонги, нам был бы конец.
– Они вмешались и остановили это?
Том указал на крышу Шведской фактории:
– Двое наших людей – Хантер и Най – вскарабкались на крышу Номера Четыре и перешли через Лунг-шунь и Фунг-тай. – Его рука переместилась вправо, указывая путь через соседние фактории. – Они спрыгнули на Аллею Го и бежали до тех пор, пока не достигли дома Го-куа. Тот вызвал военное соединение из Нанхайской магистратуры, и как раз, когда взбунтовавшиеся крестьяне вламывались в двери, солдаты прибыли к нам на подмогу. Нападавшие поджали хвосты и обратились в бегство.
Том и Росс направились к зданию таможни, которое стояло прямо у пристани. Подойдя поближе, они увидели куаи-пан, или «быструю деревянную лодку» – пассажирскую джонку на шестьдесят четыре места, спроектированную так, чтобы она легко достигала максимальной скорости. Эта предназначенная исключительно для речного плавания джонка имела большой парус на носу и немного меньший по размерам на корме. Скорость поддерживалась с помощью четырех двадцатипятифутовых йуло, или весел, которые уходили за корму вдоль руля. Рулевой и четыре гребца стояли на приподнятой палубе и должны были очень точно синхронизировать движения весел и руля, чтобы достичь скорости до двенадцати ли (четырех миль) в час.
Группа из четырех меньших куаи-панов, каждый длиной около тридцати пяти футов, причалила к берегу рядом с ведущим судном, и у края пристани уже собиралась большая толпа китайцев. Там же стоял ожидавший того, чтобы поприветствовать сходящих на берег, Го-куа – человек, которого Росс впервые увидел в гавани Вампоа, когда покидал борт «Селесты». Росс узнал его по темному церемониальному халату и синей шляпе с ярко-красной короной. Рядом с Го-куа, при полном параде, стоял британский морской офицер.
– Кто это? – спросил Росс, указывая на офицера.
– А ты разве ни разу не встречал генерального консула?
– Капитана Чарльза Эллиота? Нет, мы с ним не встречались, хотя я о нем и слышал. Я думал, что он будет выглядеть старше.
– Эллиоту пошел всего лишь четвертый десяток, а он уже успел проявить себя неплохим дипломатом, хотя я считаю, что ему придется нелегко с новым чынь-чаем. А вот, должно быть, и он сам.
Росс увидел, как Го-куа поклонился довольно полному мужчине, на вид которому было лет за шестьдесят. У мужчины были густые черные усы, длинная борода, на нем был надет зеленый парчовый халат. Прямо за ним стояла привлекательная молодая женщина в сиреневой накидке, полы и рукава которой были украшены черной тесьмой, расшитой красными нитками. Обувь женщины по стилю мало походила на обувь, которую носили представители привилегированного класса, и Росс предположил, что это всего лишь служанка в хозяйстве Лина Цзе-сю.
После того, как Го-куа представил Лина Цзе-сю капитану Эллиоту, он повел чиновника и его свиту, которая состояла из писаря, шести слуг и трех поваров, по площади к группе из трех паланкинов – закрытых носилок. Эти носилки были намного искуснее инкрустированы и красочнее расписаны, чем обычные, которыми пользовалось население по всему Кантону. К каждым носилкам было приставлено по восемь носильщиков. Лин Цзе-сю был препровожден к паланкину, который стоял впереди, сам Го-куа сел во второй, а молодая женщина – в последний. После этого паланкины были подняты носильщиками на плечи, и вся процессия двинулась вдоль Старой китайской улицы, сопровождаемая писарем Лина Цзе-сю, слугами и поварами.
– Пойдем посмотрим, что там происходит, – предложил Том, слегка подталкивая Росса по направлению к группе из полудюжины иностранных торговцев, стоявших у пристани и оживленно жестикулировавших. Среди них выделялся мужчина среднего роста с темными, начинающими редеть волосами, густыми бакенбардами, большими карими глазами и интеллигентным выражением лица. Росс узнал в мужчине Джеймса Матесона.
Матесон заметил приближение двух молодых людей и помахал им рукой.
– Робби, дружище, рад, что ты здесь! – крикнул он, выступая из кольца окружавших его мужчин. – Как вы изволите себя чувствовать, мистер Баллинджер? Я надеюсь, что Робби и его приятели уделяют вам должное внимание?
– О, разумеется. Все ко мне исключительно добры, – заверил его Росс.
– Хорошо. Нам бы не хотелось сердить вашего отца, – Матесон располагающе улыбнулся. – Что касается мистера Жардина, вернувшегося в Лондон поправить свое здоровье, мне бы ужасно не хотелось, чтобы его покой был нарушен гневом Эдмунда Баллинджера, эсквайра.
– Нам бы тоже этого не хотелось, – согласился Росс.
– Ну, Робби, – продолжал Матесон, – кажется, этот парень Лин на полном серьезе собирается положить конец торговле опиумом – по крайней мере, так считает Го-куа. Он выглядел довольно взволнованным, когда представлял мне мистера Лина.
– Лучше сказать, напуганным, – раздался грубый голос из группы стоявших неподалеку мужчин.
Росс посмотрел на говорящего – высокого, дородного мужчину, который имел потрясающее внешнее сходство с его отцом, хотя и был на несколько дюймов выше Эдмунда.
– В любом случае, Робби, – продолжал Матесон, – мы хотим, чтобы сегодня, чуть попозже, ты нанес визит Го-куа и выяснил его соображения на этот счет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140