ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
– Давай-ка пошевеливаться. Если я не ошибаюсь, как раз в этот момент Эмелин ставит для меня на стол чашку горячего супа.
– Эмелин?
– Наверное, самая красивая девушка во всем Лондоне. – Он резко остановился и сгреб в ладонь рукав вельветовой куртки Мойши. – И запомни, ни слова ей о том, где мы были сегодня днем! Она думает, что я работаю в порту. Если ей станет известно, откуда у меня на самом деле берутся деньги...
Он провел указательным пальцем по своему горлу:
– Эмелин может показаться внешне очень мягкой и нежной, но под прекрасной внешностью скрывается сердце львицы.
– Тебе не нужно за меня волноваться, – заверил его Мойша. – Я ничего не скажу твоей «женушке» о...
– Женушке? – прервал Коннор, затем рассмеялся. – Эмелин мне не жена – и никому другому тоже. Нет, она просто ребенок, может, только на год тебя старше.
Он положил руку на плечо мальчика и пошел дальше по улице:
– Эмелин Магиннис приходится мне сестрой. И сестрой гораздо более хорошей, чем застуживает такой проходимец, как я. Давай-ка, двигайся. Ты поймешь, почему я так спешу, когда отведаешь суп, приготовленный моей дорогой Эмелин.
* * *
«Ну где же он? – с волнением подумала Эмелин Магиннис, останавливаясь перед низким кирпичным камином и поправляя тлеющие угли. Отложив в сторону кривую кочергу, она взяла правой рукой длинный деревянный черпак и погрузила его в покрытый густым слоем сажи железный котел, висевший над углями. – Ну где может быть этот мальчик?»
Нахмурившись, она разогнулась и расправила свое платье из грубого хлопка, затем подошла к широкому деревянному столу, стоявшему посреди маленькой комнаты и занимавшему ее большую часть. Помимо стола, единственной мебелью в комнате была низкая полка для чашек, расположенная вдоль стены, и грубо сколоченный прилавок с грудой старой, но еще пригодной для употребления кухонной утвари.
Обойдя вокруг стола, Эмелин поправила стоящие на нем тарелки и ложки так, чтобы они располагались точно напротив друг друга. Склонив голову набок, она придирчиво оглядела свою работу и удовлетворенно кивнула, затем положила черпак на прилавок и посмотрелась в осколок зеркала, висящий на гвозде, который был вбит в стену точно над газиком, служащим раковиной. Она нахмурилась снова, уложила на место выбившийся локон темно-коричневых волос и вытерла сажу с подбородка. Эмелин долго смотрела на себя в зеркало. Казалось, вот-вот на ее глазах выступят слезы. Однако вместо того, чтобы заплакать, она вздохнула и прошептала, как бы обращаясь к кому-то другому: «Красивая Эмелин. Красивый ребенок.»
Повернувшись на месте, она встала, упершись сзади руками в прилавок, и оглядела пустую комнату. «Ну где же этот мальчик?» – с беспокойством подумала она вслух, постукивая по полу правой ногой, обутой в старый изношенный башмак. Глубоко вздохнув, она оттолкнулась от прилавка и прошла к двери, ведущей в другую комнату, которая одновременно служила и спальней, и гостиной.
В этой комнате было единственное окно с немного неровным и кое-где поцарапанным стеклом, безупречно чистым, как и все вокруг. Остановившись у подоконника, она выглянула вниз на узкую улицу, заполненную людьми, возвращавшимися домой после коронации, которая, по всей видимости, оказалась интересным зрелищем. Шумящая, беспорядочная толпа создавала на улице атмосферу праздника, точно в карнавальный день.
Эмелин смотрела на веселящихся внизу людей со смешанным чувством страха и страстного желания разделить их радость. Коннор предлагал взять ее с собой этим утром, чтобы она смогла посмотреть на красивую новую королеву, которую последнее время обсуждал весь Лондон, но она побоялась большого скопления народа и отклонила предложение. Впрочем, Эмелин не жалела об этом: куда лучше будет услышать рассказ брата, описывающего все происходившее во всей красе и великолепии. Он так хорошо умел сочинять разные истории, что она никогда не уставала его слушать. Не удивительно, что ему удалось найти работу, которая так поддерживает их обоих.
«Если бы я только не была такой... т-такой...» – слова застревали у нее в горле, и она изо всех сил старалась не разрыдаться, глядя вниз на шумную улицу и продолжая высматривать в пестрой толпе что-либо, напоминающее одежду брата.
«Коннор!» – внезапно вскрикнула Эмелин, и застучала в оконное стекло, стремясь привлечь внимание брата, появившегося из-за угла. Когда он неожиданно остановился и помахал в ее сторону, она подумала, что Коннор, должно быть, разглядел ее через стекло. Затем увидела молодого человека рядом с ним и поняла, что брат просто показывал ему на окна их квартиры, расположенной на третьем этаже.
Все большее беспокойство овладевало Эмелин по мере того, как ее брат и незнакомец приближались к парадному входу, двумя этажами ниже. «О, Коннор, только не это!» – прошептала она и посмотрела на свое чистое, но уже изрядно поношенное платье.
Однако не успела она побеспокоиться о своем внешнем виде, как раздался звук колокольчика на парадном входе. Через мгновение двери в комнату отворились, и на пороге предстал улыбающийся Коннор, распахнувший объятия навстречу сестре. Рядом с ним стоял «молодой человек», на самом деле, мальчик, который, по всей видимости, чувствовал себя так же неловко, как и Эмелин.
– А вот и мы! – воскликнул Коннор, входя в комнату и обнимая младшую сестру.
Он махнул рукой, подзывая своего гостя:
– Это мой новый друг, Мойша Левисон. Я ему о тебе уже рассказывал. Мойша, я хочу представить тебе свою сестру, Эмелин.
Он шагнул в сторону, протягивая руки им обоим, как будто желая приблизить их друг к другу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
– Эмелин?
– Наверное, самая красивая девушка во всем Лондоне. – Он резко остановился и сгреб в ладонь рукав вельветовой куртки Мойши. – И запомни, ни слова ей о том, где мы были сегодня днем! Она думает, что я работаю в порту. Если ей станет известно, откуда у меня на самом деле берутся деньги...
Он провел указательным пальцем по своему горлу:
– Эмелин может показаться внешне очень мягкой и нежной, но под прекрасной внешностью скрывается сердце львицы.
– Тебе не нужно за меня волноваться, – заверил его Мойша. – Я ничего не скажу твоей «женушке» о...
– Женушке? – прервал Коннор, затем рассмеялся. – Эмелин мне не жена – и никому другому тоже. Нет, она просто ребенок, может, только на год тебя старше.
Он положил руку на плечо мальчика и пошел дальше по улице:
– Эмелин Магиннис приходится мне сестрой. И сестрой гораздо более хорошей, чем застуживает такой проходимец, как я. Давай-ка, двигайся. Ты поймешь, почему я так спешу, когда отведаешь суп, приготовленный моей дорогой Эмелин.
* * *
«Ну где же он? – с волнением подумала Эмелин Магиннис, останавливаясь перед низким кирпичным камином и поправляя тлеющие угли. Отложив в сторону кривую кочергу, она взяла правой рукой длинный деревянный черпак и погрузила его в покрытый густым слоем сажи железный котел, висевший над углями. – Ну где может быть этот мальчик?»
Нахмурившись, она разогнулась и расправила свое платье из грубого хлопка, затем подошла к широкому деревянному столу, стоявшему посреди маленькой комнаты и занимавшему ее большую часть. Помимо стола, единственной мебелью в комнате была низкая полка для чашек, расположенная вдоль стены, и грубо сколоченный прилавок с грудой старой, но еще пригодной для употребления кухонной утвари.
Обойдя вокруг стола, Эмелин поправила стоящие на нем тарелки и ложки так, чтобы они располагались точно напротив друг друга. Склонив голову набок, она придирчиво оглядела свою работу и удовлетворенно кивнула, затем положила черпак на прилавок и посмотрелась в осколок зеркала, висящий на гвозде, который был вбит в стену точно над газиком, служащим раковиной. Она нахмурилась снова, уложила на место выбившийся локон темно-коричневых волос и вытерла сажу с подбородка. Эмелин долго смотрела на себя в зеркало. Казалось, вот-вот на ее глазах выступят слезы. Однако вместо того, чтобы заплакать, она вздохнула и прошептала, как бы обращаясь к кому-то другому: «Красивая Эмелин. Красивый ребенок.»
Повернувшись на месте, она встала, упершись сзади руками в прилавок, и оглядела пустую комнату. «Ну где же этот мальчик?» – с беспокойством подумала она вслух, постукивая по полу правой ногой, обутой в старый изношенный башмак. Глубоко вздохнув, она оттолкнулась от прилавка и прошла к двери, ведущей в другую комнату, которая одновременно служила и спальней, и гостиной.
В этой комнате было единственное окно с немного неровным и кое-где поцарапанным стеклом, безупречно чистым, как и все вокруг. Остановившись у подоконника, она выглянула вниз на узкую улицу, заполненную людьми, возвращавшимися домой после коронации, которая, по всей видимости, оказалась интересным зрелищем. Шумящая, беспорядочная толпа создавала на улице атмосферу праздника, точно в карнавальный день.
Эмелин смотрела на веселящихся внизу людей со смешанным чувством страха и страстного желания разделить их радость. Коннор предлагал взять ее с собой этим утром, чтобы она смогла посмотреть на красивую новую королеву, которую последнее время обсуждал весь Лондон, но она побоялась большого скопления народа и отклонила предложение. Впрочем, Эмелин не жалела об этом: куда лучше будет услышать рассказ брата, описывающего все происходившее во всей красе и великолепии. Он так хорошо умел сочинять разные истории, что она никогда не уставала его слушать. Не удивительно, что ему удалось найти работу, которая так поддерживает их обоих.
«Если бы я только не была такой... т-такой...» – слова застревали у нее в горле, и она изо всех сил старалась не разрыдаться, глядя вниз на шумную улицу и продолжая высматривать в пестрой толпе что-либо, напоминающее одежду брата.
«Коннор!» – внезапно вскрикнула Эмелин, и застучала в оконное стекло, стремясь привлечь внимание брата, появившегося из-за угла. Когда он неожиданно остановился и помахал в ее сторону, она подумала, что Коннор, должно быть, разглядел ее через стекло. Затем увидела молодого человека рядом с ним и поняла, что брат просто показывал ему на окна их квартиры, расположенной на третьем этаже.
Все большее беспокойство овладевало Эмелин по мере того, как ее брат и незнакомец приближались к парадному входу, двумя этажами ниже. «О, Коннор, только не это!» – прошептала она и посмотрела на свое чистое, но уже изрядно поношенное платье.
Однако не успела она побеспокоиться о своем внешнем виде, как раздался звук колокольчика на парадном входе. Через мгновение двери в комнату отворились, и на пороге предстал улыбающийся Коннор, распахнувший объятия навстречу сестре. Рядом с ним стоял «молодой человек», на самом деле, мальчик, который, по всей видимости, чувствовал себя так же неловко, как и Эмелин.
– А вот и мы! – воскликнул Коннор, входя в комнату и обнимая младшую сестру.
Он махнул рукой, подзывая своего гостя:
– Это мой новый друг, Мойша Левисон. Я ему о тебе уже рассказывал. Мойша, я хочу представить тебе свою сестру, Эмелин.
Он шагнул в сторону, протягивая руки им обоим, как будто желая приблизить их друг к другу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140