.. иначе трудно гарантировать успех и продолжение своего бизнеса.
– Да, сильнее! – закричала Ленора, прижимаясь к руке Коннора.
Неожиданно он высвободил ладонь из-под нее, и когда Ленора удивленно посмотрела вниз, она увидела страстный блеск в глазах Коннора.
Медленно и сладострастно он поднял влажную руку и прикоснулся кончиками пальцев к языку.
– М-м-мм... – он застонал от наслаждения и, протянув руку, раздвинул ее губы так, чтобы она могла почувствовать свой собственный терпкий аромат.
– Попробуй, какая ты вкусная, Ленора, – прошептал Коннор, проводя пальцами по ее губам и языку.
На мгновение она поразилась, но затем начала облизывать пальцы Коннора, поначалу медленно, потом со все большей пылкостью и страстью, пока, наконец, не схватила Коннора за волосы на затылке и не прижалась ртом к его рту, глубоко проникая языком вглубь.
Коннор почувствовал, как пальцы Леноры лихорадочно расстегнули его плащ и нетерпеливо ищут застежку на поясе. Он помог ей развязать пояс и задрожал от возбуждения, когда она запустила руку внутрь, сжала мощный стержень и вытащила его из ставших тесными брюк.
Ленора возбужденно замурлыкала, когда почувствовала, какой он большой и сильный.
– Я хочу тебя, – выдохнула она.
Когда Коннор вошел в нее, Ленора немного прогнулась, держась за его плечи для равновесия и сжимая его ноги своими бедрами. Коннор почувствовал, как женщина страстно затрепетала, когда он начал делать толчки вверх, поначалу медленно, затем все больше ускоряя ритм, в такт раскачивающемуся экипажу, стремительно несущемуся по аллеям Риджентс Парк.
– Да! – закричала Ленора, вскидывая руки над головой Коннора и исступленно царапая ногтями крышу кареты. – Еще!
Издав глубокий стон, Коннор схватил Ленору под ягодицы и принялся приподнимать и опускать ее, ударяя все сильнее и быстрее.
– Да! Да! О, да! – кричала Ленора снова и снова, стуча руками о крышу в такт его ритмичным толчкам.
* * *
В это время почтенный кучер почувствовал удары в спинку своего сидения и услышал восторженные крики. На его лице появилась лаконичная усмешка, в которой отразилось нечто большее, чем просто зависть. Он схватил кнут и крикнул запряженным в карету жеребцам:
– Миссис Йорк, кажется, напрашивается на хорошую порку.
Кучер поочередно стегнул кнутом по спинам жеребцов и щелкнул им в воздухе прямо над их головами. В ответ жеребцы мгновенно рванулись в галоп, пронося темную карету и ее пассажиров по парковым аллеям.
VI
Тяжело дыша, Эмелин Магиннис закрыла за собой дверь квартиры и прислонилась к ней спиной.
– Еще есть время, – сказала она сама себе и посмотрела на узел, который держала в руках. После того, как на протяжении нескольких недель Эмелин откладывала каждый пенни, храня их в тиковом матраце, она, наконец-то, скопила достаточно, чтобы купить маленькую жестяную баночку порошка восточноиндийского какао и некоторые другие продукты для этой особой субботы, четвертого августа,– двадцать второго дня рождения ее брата. Эмелин намеревалась приготовить любимый пирог Коннора, чтобы отпраздновать такую дату.
Сняв коричневую шерстяную шаль, Эмелин поспешила в соседнюю комнату к грубому прилавку, который служил кухонным столом. Взглянув мельком на свое неровное отражение в куске зеркала, она положила узел на прилавок и, нагнувшись над узким кирпичным камином, подбросила свежего угля к тлеющим головешкам.
Развязав узелок и достав оттуда пару яиц, банку какао и палочку корицы, она принялась за работу, тихо напевая что-то про себя. Из-под прилавка Эмелин извлекла две глиняные чаши и чугунную голландскую печь, затем достала муку и другие продукты из маленького, приспособленного под кладовку ящика, который Коннор пристроил с наружной стороны стены дома, напротив прилавка, чтобы содержимое хранилось в как можно более холодных условиях.
– Моя сладкая малышка, моя нежность и любовь; спи спокойно, засыпай, – напевала Эмелин в то время, как ее ловкие пальцы, поочередно разбив два яйца, разделили желтки и белки по разным чашам. – Так прекрасны, проплывают небеса над головой; спи спокойно, засыпай.
С помощью длинной деревянной ложки девушка взбила белки, добавив щепотку винного камня, чтобы их немного сгустить. После этого она всыпала муку, какао, стружек корицы и другие сухие ингредиенты в большую чашу, в которой были желтки, и тщательно взбила смесь до получения густого шоколадного теста. Наконец, Эмелин смешала полученную смесь со взбитыми белками, смазала жиром голландскую печь и, добавив туда шоколадного теста, поставила ее на маленькую решетку над горящими в камине углями.
«Мамино счастье, солнце и радость, глазки закрой; спи спокойно, засыпай», – продолжала напевать Эмелин, моя руки в тазу, стоящем на прилавке. Ее пение было непринужденным и ровным, без какого-то бы ни было намека на заикание, которым страдала девушка, когда говорила – особенно с незнакомыми людьми. «Да хранит наш Господь твой чудесный покой; спи спокойно, засыпай.»
Эмелин была так увлечена приготовлениями к возвращению Коннора, что поначалу даже не обратила внимания на стук в дверь квартиры. Кода звук стал более настойчивым, девушка очень удивилась. Коннор никогда не стучал, а их друг, Мойша Левисон, Стучал совсем по-другому.
Не привыкшая к посетителям, встревоженная Эмелин вытерла руки о передник, одетый поверх юбки, и осторожно прошла через комнату ко входной двери.
– Кто там? – спросила она.
– Я ищу мистера Макгина, – ответил женский голос.
– Кого?
– Мистера Макгина. Он дома?
Тон голоса был довольно решительным, однако вовсе не угрожающим, поэтому девушка немного приоткрыла дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140