– Вы американка?
– Да, – ответила я. – А вы говорите по-английски?
– Да. Я училась в Америке. Смягчившись, я села рядом с ней.
– Где? – поинтересовалась я.
– В Мичигане.
– Подумать только, я ведь тоже из Мичигана. А где в Мичигане вы учились?
– В Каламазу.
Ее звали Фереште Норузи. Это была красивая молодая женщина, которой порекомендовали Махмуди в больнице. Ее мучили боли неизвестного происхождения в шее и спине, и она надеялась, что ей помогут массажи.
Мы проговорили все время – около сорока пяти минут, – пока она ждала своей очереди.
Фереште стала часто приходить на процедуры, и всякий раз я приглашала ее в гостиную поболтать. Однажды вечером она мне призналась:
– Я знаю, отчего эти боли.
– Правда? Отчего же?
– От стресса. – Она расплакалась.
Как-то вечером, год назад, ее муж вышел из дому, чтобы заправить бензином машину, и больше не вернулся. Фереште и ее родители искали его по всем больницам – безрезультатно.
– Через двадцать пять дней позвонили из полиции, – сквозь слезы продолжала Фереште. – Сказали: «Придите, заберите машину», о нем – ни слова.
Фереште с годовалой дочкой переехала к родителям. Прошло еще четыре ужасных месяца, прежде чем полиция сообщила, что ее муж в тюрьме и ей разрешено свидание.
– Его просто схватили и бросили в тюрьму, – рыдала Фереште. – Прошло уже больше года, а ему до сих пор даже не предъявили обвинение.
– Как же такое возможно? – возмутилась я. – Почему?
– Он получил степень магистра экономики, – объяснила Фереште. – Как и я. Да еще в Америке. А таких правительство боится.
Фереште просила меня никому не рассказывать о ее муже. Она опасалась, что за жалобы ее тоже могут посадить.
Позже в тот вечер, закрывая свой кабинет, Махмуди сказал мне:
– Мне нравится Фереште. Чем занимается ее муж?
– Он магистр экономики, – ответила я.
* * *
– Скорее приезжайте.
В голосе Амаля звучали нетерпеливые нотки, отчего у меня учащенно забилось сердце.
– Раньше вторника не получится, – сказала я. – Надо, чтобы Махмуди ушел в больницу.
– Предварительно позвоните.
Что могло произойти? Я надеялась на хорошее, стараясь не думать о проблемах: голос Амаля звучал деловито-оптимистически.
Во вторник я рано встала, помолилась вместе с Махмуди и стала ждать. В семь часов Махтаб ушла в школу, через сорок пять минут ушел Махмуди. Я следила за ним из окна до тех пор, пока он не сел в такси, затем позвонила Амалю подтвердить встречу. Я выскочила из дома и помчалась к магистральной улице, чтобы взять отдельное такси.
Было начало ноября. Холодный ветер грозил снегопадом. Мое продвижение замедлял не только утренний поток машин, но и то обстоятельство, что по дороге мне несколько раз пришлось менять такси. К тому моменту, когда я добралась до учреждения Амаля и постучалась к нему в кабинет, моя голова шла кругом от теснившихся в ней вопросов.
Он тут же открыл дверь и широко улыбнулся.
– Входите, – сказал он. – Садитесь. Чай? Кофе?
– Кофе, пожалуйста.
Я нетерпеливо ждала, пока он готовил мне кофе, затем сел за свой письменный стол и сказал:
– Ну что ж, думаю, вам надо созвониться со своими.
– Что случилось?
– И сказать им, чтобы приготовили пару лишних тарелок к празднику, который у вас называется Днем благодарения.
Я шумно, с облегчением вздохнула. На этот раз я знала. Получится. Мы с Махтаб вернемся в Америку!
– Каким образом? – спросила я.
Он изложил мне план действий. Иранским самолетом мы с Махтаб долетим до Бандар-Аббаса – самый юг страны. Оттуда на катере нас нелегально переправят через Персидский залив в Арабские Эмираты.
– В Эмиратах возникнут некоторые затруднения с документами, – сказал Амаль, – но вы уже будете за пределами Ирана, и обратно вас не вышлют. Вы быстро получите в посольстве паспорт и поедете домой.
Мысль о путешествии по морю в открытом катере немного пугала, но это был билет к свободе для меня и моей дочери, и я не собиралась от него отказываться.
– Мне понадобятся деньги? – спросила я.
– Я за все заплачу, – повторил Амаль свое первоначальное предложение. – Вернете мне долг, когда попадете в Штаты.
– Вот. – Я протянула ему стопку банкнот. – Могу я отдать это вам на хранение? Я не хочу рисковать – Махмуди может обнаружить деньги.
Здесь было девяносто американских долларов и эквивалент порядка шестисот долларов в риалах – остатки моего тайного капитала. Амаль согласился держать деньги у себя.
– Вам понадобится удостоверение личности, – сказал он, – чтобы сесть на самолет.
– В посольстве есть мои водительские права, свидетельство о рождении и кредитные карты.
– Иранское свидетельство о рождении?
– Нет. Американское, то, что я привезла с собой. Мое иранское свидетельство есть у Махмуди.
– Попытаемся купить вам билет по американскому свидетельству. Но было бы лучше, если бы вам удалось раздобыть иранское. Возьмите в посольстве все документы и попробуйте прихватить иранские.
– Хорошо. Когда мы выезжаем?
– В настоящий момент мой человек занимается подготовкой операции в Бандар-Аббасе, я жду его возвращения в Тегеран со дня на день. Не беспокойтесь, на День благодарения вы с Махтаб будете дома.
Из кабинета Амаля я позвонила Хэлен в посольство.
– Мне необходимо срочно с вами встретиться, – сказала я.
И хотя время для посетителей уже истекло, Хэлен ответила:
– Я сейчас же спущусь вниз и предупрежу охрану, чтобы вас впустили.
После этого телефонного звонка Амаль предостерег:
– О том, что происходит, в посольстве никому ни слова.
Но я была настолько взволнована, что Хэлен стоило только взглянуть на меня, как она тут же воскликнула:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139