Там оказалась тоненькая пачка отпечатанных на машинке листочков.– Что ж, для такой, как вы, умной и преуспевающей, будет не так уж много подходящих знакомств, – сказала она.– О, – смутилась я, ставя чашку на край столика красного дерева. – Не так уж много?– Да, – ответила она. – Не так уж много. Потому что, конечно, мисс Тротт, ваш возраст – это проблема.– Проблема?– Да, понимаете, большинство мужчин, я бы даже сказала, подавляющее большинство хотят познакомиться с женщинами до тридцати пяти лет. Так что у нас могут быть затруднения.– Но мои подруги говорят, что я привлекательна.– О да, мисс Тротт. Вы и в самом деле привлекательны. Но это не имеет значения, так ведь, мисс Тротт? Главное не то, что вы умны, успешны и привлекательны. Главное то, что вам больше тридцати пяти, а мужчины хотят познакомиться…– Но не у всех же мужчин такие предрассудки, – перебила я, чувствуя досаду и все возрастающее раздражение. – Могу я спросить, сколько мужчин имеется в вашей книге, то есть в реестре?– О, мисс Тротт, боюсь, я не могу разглашать эту информацию, – сказала она, вертя в руках чайную ложечку.– О, в таком случае могу я вас попросить сказать хотя бы приблизительно, с кем вы могли бы меня познакомить, ну, знаете, теоретически.– Ну… – Она зашуршала листочками. – У меня действительно есть один очаровательный молодой человек. Очень симпатичный. Очень успешный. Общественный бухгалтер сорока одного года. Но…– Но – что? – спросила я.– Ну, он очень… Я подалась вперед.– Очень что? – спросила я.– Очень полный, – прошептала она. Затем спросила: – Вы ведь не против полных мужчин, мисс Тротт?– Э-э. Я никогда не думала об этом, если честно, – сказала я. – Он в самом деле такой полный?Мы что, говорим о Робби Колтрейне? Робби Колтрейн – кино– и телевизионный комедийный актер.

Она беспокойно заерзала.– Очень, очень полный, – повторила она тихо. – Очень полный.– Ну, если честно, думаю, это мне не совсем подходит, – сказала я. – Понимаете, я увлекаюсь теннисом.– Но ведь и Паваротти играет в теннис, мисс Тротт.– О да. Играет. Но, положа руку на сердце, думаю, я не стала бы знакомиться с толстяком, – сказала я.На самом деле ничего такого я не сказала.– У вас есть еще кто-нибудь? – спросила я.– Да. Да, есть. – Она оживилась. – Еще один очаровательный человек. Он журналист, освещающий финансовые темы. Так вот, он очень интересный мужчина, у него великолепная наследственность – например, его дедушка, которому девяносто три года, все еще ходит в горы.– Чудесно, – сказала я. Затем подумала: девяносто три? – Э, а сколько лет мужчине, о котором вы упомянули?Она посмотрела на меня с какой-то беспокойной улыбкой:– Пятьдесят два. Пятьдесят два.– О, – произнесла я. – Ну, думаю, это довольно большая разница в возрасте. Пятнадцать лет. Мне кажется, я бы не хотела выйти замуж за пятидесятидвухлетнего. Даже если он приятный внешне, это для меня не идеальный вариант. А он приятный? – спросила я.– Внешность – такое субъективное понятие, – сказала она снова с заискивающей, но слегка беспокойной улыбкой.– Ну, я так не считаю. Вы не могли бы описать его?Она несколько раз провела рукой по своей широкой юбке в складку и нервно глотнула чаю.– Ну… он среднего роста, немного лысоват, довольно худой, ну… очень худой на самом деле. Но я уверена, что он был бы рад с вами познакомиться, – добавила она.– Но, честно говоря, я не уверена, что хочу познакомиться с ним, – сказала я.– Да, но он очень хочет снова жениться.– Да, но мне бы хотелось познакомиться с привлекательным человеком, – возразила я, – а из того, что вы сказали, не создается впечатления, что он привлекателен.– И ему хочется иметь еще детей, мисс Тротт. У него сейчас только один ребенок.– Ну что ж, мне жаль, но я не считаю, что мне это подходит.– Да, мисс Тротт, но в вашем возрасте… – сказала она с выражением чрезмерного сочувствия.– Послушайте, – возмутилась я, – я могла бы с таким же успехом обратиться в банк спермы, если это лучшее, что вы можете мне предложить.На самом деле ничего такого я не сказала.– Ну что ж, было очень интересно побеседовать с вами, но, думаю, я должна как следует над этим поразмыслить. Спасибо за чай, – добавила я и направилась к выходу.Когда я коснулась потертой латунной ручки, Руби деликатно кашлянула.– Мисс Тротт? А вы ничего не забыли? – спросила она.– Простите?– Кажется, вы что-то забыли, – прошептала она застенчиво.– Забыла что?– Оплату за услуги, мисс Тротт.Вознаграждение.О конечно, двадцать пять фунтов просто за привилегию с ней встретиться. Это совершенно вылетело у меня из головы. Я быстро выписала чек и ушла. Затем я пересекла Риджентс-Парк-роуд, поднялась на вершину Примроуз-Хилл и стала смотреть на открывшуюся панораму. Я сидела на одной из викторианских скамеек и обозревала вид внизу. Легкий ветерок развевал мои волосы. Весь Лондон раскинулся передо мной – от электростанции Баттерси на западе до башни Кэнери-Уорф на востоке, – весь в огнях, которые начинали сверкать и мерцать в сгущающихся сумерках. И там, я точно знаю, было немного больше одиноких мужчин, чем одиноких женщин. Сотни, тысячи одиноких мужчин. Практически несколько заполненных до отказа футбольных стадионов, и все, что я хотела, все, что мне было необходимо, – один из них. И я уж точно была достойна лучшего, чем сорокалетний толстяк и худой плешивый пятидесятилетний мужчина, не так ли? Да, сказала я себе, достойна лучшего. Продолжение января Бедный Фил Эндерер. Я почти ему сочувствую. Это, должно быть, такое потрясение. Когда супермаркет рушится. Убивая пятьсот ничего не подозревающих посетителей. А он так гордился этим зданием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126