Мы растерянно переглянулись.– Нет, – сказала Фрэнсис.Эмма покачала головой и ничего не ответила, хотя я видела, что она все еще смущена.– А ты, Салли?– Не имела счастья, – ответила та, весело пожав плечами. – Может быть, я встречу кого-нибудь на следующей неделе, когда поеду в отпуск.Этакого божественного махараджу. Или, может быть, Тадж-Махал магически на меня подействует.– Как на принцессу Диану, – засмеялась Фрэнсис, скорчив гримасу.– Ну, а мне понравился один человек, – объявила Кэтрин.– Да ну? – спросили мы хором.– Да. Я познакомилась с ним на вечеринке у Элисон и Ангуса еще в июне. И Тиффани была там. Он бух…– О господи, тот унылый бухгалтер? – спросила я, не веря своим ушам. – Неужели тот занудный парень в плохом костюме, который живет в Барнете и, упаси бог, играет в гольф?Кэтрин бросила на меня испепеляющий взгляд. Уж не знаю почему.– На самом деле он прекрасный человек, – сказала она холодно. – И очень интересный. В особенности он интересуется искусством. У него коллекция…– Гравюр? – спросила я.– Огастеса Джона. Огастес Эдвин Джон (1878–1961) – английский живописец, портретист.

Черт.– Наверное, ты решила, что если он бухгалтер, значит, обязательно зануда. Ты не права.– Извини, – сказала я смущенно.– Не всегда мужчины, у которых интересная работа, сами интересные люди, – добавила Кэтрин. – Вон у Филлипа тоже интересная работа, так ведь? – продолжила она. – Раньше я не говорила тебе, потому что не хотела тебя расстраивать, – добавила она многозначительно, – а сейчас скажу: он один из самых занудных и неприветливых мужчин, каких мне приходилось встречать. Этого нельзя отрицать.– И Алекс тоже звезд с неба в этом смысле не хватал, – добавила она.И тут она не ошиблась.– А мой друг Хью хоть и бухгалтер, но очень интересный человек, – заключила она. – Поэтому, пожалуйста, не насмехайся, Тиффани.– Я чувствую себя последней мерзавкой, – сказала я. – Прости. Это все джин. Можно, кстати, еще?– Так вот, Огастес Джон был невероятно плодовит, он долго жил, поэтому после него осталось много работ. Огромное количество. И Хью годами собирал маленькие картины и эскизы. После той вечеринки он попросил меня почистить небольшой портрет, который Джон написал со своей жены Дорелии. Вчера он пришел забрать его и пригласил меня поужинать с ним на следующей неделе.– Это же замечательно! – сказала я, чувствуя себя виноватой и глупой к тому же. – Постарайся выяснить, нет ли у него симпатичных коллег. Естественно, неженатых.Внезапно появилась Эми, на голове у нее была широкополая соломенная шляпа, на ногах нарядные босоножки, на носу солнечные очки в розовой оправе, в руке она сжимала маленькую кожаную сумочку. Она очень напоминала девушек, изображенных на пластиковых пакетах.– О чем это вы тут РАЗГОВАРИВАЕТЕ? – прокричала она. Голос у Эми был очень громкий.– Мы разговариваем о приятелях.Эми открыла сумочку и достала одну из своих одиннадцати кукол Барби.– У БАРБИ есть ПРИЯТЕЛЬ, – прокричала она. – Его зовут КЕН. Она хочет ВЫЙТИ ЗА НЕГО ЗАМУЖ. У меня есть для нее ПЛАТЬЕ НЕВЕСТЫ.– Эми, дорогая, – сказала Лиззи. – Должна тебя огорчить: Барби никогда не собиралась выходить замуж за Кена. – Удивление и разочарование отразились на лице Эми. – Барби встречается с Кеном уже почти сорок лет, но так и не вышла за него замуж. – Лиззи объясняла терпеливо, передавая по кругу глазированных цыплят гриль. – Боюсь, Барби из тех, кто водит мужчин за нос.– Что значит ВОДИТЬ МУЖЧИН ЗА НОС, мама?– Это значит, что она не хочет выходить замуж, дорогая. А я не хочу, чтобы ты стала такой, когда вырастешь.– О чем это вы разговариваете? – спросила Алиса. Ее светлые косички были заляпаны черной краской.– О приятелях, – ответила Фрэнсис.– У АЛИСЫ есть ПРИЯТЕЛЬ, – прокричала Эми. – Его зовут ТОМ. Он учится с ней в одном КЛАССЕ. А у меня НЕТ.– Это потому, что ты еще маленькая, – рассудительно сказала Алиса. – Ты еще «Телепузиков» смотришь. Ты еще ребенок.Эми, похоже, не обиделась.– Сколько лет твоему приятелю, Алиса? – спросила Кэтрин с улыбкой.– Восемь лет и три месяца, – ответила та. – А у мамы Тома, миссис Гамильтон, тоже есть приятель.– Боже мой! – воскликнула Лиззи. – Неужели?– Да, – подтвердила Алиса. – Том мне сказал. Его зовут Питер. Он с ней вместе работает. В банке. Но папа Тома ничего не знает. Мне сказать ему?– Нет, – сказала Лиззи. – Ни в коем случае. Иначе – позор, дорогая.– Тиффани, а у тебя есть приятель? – спросила Алиса.– Э-э, нет, – ответила я. – У меня нет.Она отошла в сторону и присела на качели с явно разочарованным видом.– Знаете, все-таки летом особенно тяжело ощущается одиночество, – сказала я с чувством. – Смотреть на эти счастливые парочки, милующиеся в парке, или играющие в теннис, или прогуливающиеся, взявшись за руки, вдоль полосы прибоя…– Лично я думаю, что зимой еще хуже, – сказала Эмма. – Нет никого, с кем можно посидеть у камина во время романтического уикенда.– Нет, хуже всего весной, – сказала Кэтрин. – Все растет и цветет, солнышко светит, кругом такая радость и счастье. По-моему, апрель – просто жуткий месяц.– Но самое плохое – одиночество осенью, – печально произнесла Салли, – потому что не с кем попинать листья в парке или взяться за руки во время салюта.– А я часто вам завидую, девочки, что вы не замужем, – мрачно сказала Лиззи. – Мне бы очень хотелось оказаться на вашем месте.– А мы бы хотели оказаться на твоем, – сказала Кэтрин. – С таким-то мужем!Лиззи издала сдавленный смешок. Я задумалась, что бы он мог означать. Потом взглянула на Мартина, в отдалении красящего окно.– Любовь – это золотая клетка, – сказала Эмма пьяным голосом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126