– Все ясно, ты, как всегда, куришь, Бьюнон! Так и не избавилась от этой мерзкой привычки. Привет, Толстушка Тротт! Ну, должен сказать… – Он сделал шаг назад, чтобы получше нас рассмотреть. – Вы обе выглядите…– Старше? – предложила я свою помощь. Как ты!– Да! – сказал он с громовым хохотом. – И даже довольно мило. Ты мне всегда чертовски нравилась, Бьюнон, несмотря на то что пахло от тебя как от старой пепельницы. Ты замужем?– Да, – сказала она, одаривая его ледяной улыбкой. – И очень счастлива в браке.– А чем ты занимаешься?– Я актриса, – сказала она, явно разозлившись, что ему это неизвестно. Разве он не заметил ее имени в программе, опубликованной в «Радио тайме» за 1991 год, разве не видел ее в «Билле», «Билл» – популярный телесериал о полицейском участке в лондонском Ист-Энде.

где она играла маленькую роль? Очевидно, нет.– Актриса, да? А ты. Толстушка Тротт?– Я занимаюсь рекламой – пишу слоганы.– О, «Начни свой день с яйца» и все такое? Да, а ты знаешь, что это написал тот самоубийца – Салман Рушди? Бедняга.– Нет, – возразила я. – На самом деле это написала Фей Уэлдон. «Начни свой день с яйца» – рекламный слоган для компании «British Egg Marketing Board», который приписывают Фей Уэлдон, автору множества романов, сценариев, лауреату крупных литературных премий.

Салман Рушди написал… о, смотрите! Там Тим Флауэрс. Он всегда дразнил меня толстухой.– Толстушка Тротт! – Тим Флауэрс расплылся в улыбке. – Я тебя не узнал.– Спасибо, – сказала я.– Ты выглядишь… совсем другой. Ты ведь была толстушкой, так ведь, но, очевидно, это все позади! Ха, ха, ха!Очень забавно, подумала я, чувствуя, что краснею. И затем вдруг вспомнила, что обычно говорили мне мальчишки. Никогда – «Куда идешь?». Они всегда спрашивали: «Эй, Толстушка Тротт, куда тащишь свою задницу?» – и потом бежали по улице с истерическим смехом. О да, подумала я, это было удивительно остроумно. Они должны быть мне за это благодарны.– Привет, Толстушка Тротт! – прогудел Джеми Уортингтон. – Чего бы вкусненького пожевать? Это ты обычно говорила: «Чего бы вкусненького пожевать?» Я помню, у тебя лицо всегда было перемазано шоколадной глазурью.– Да, – сказала Лиззи, – в то время как все другие девочки были худющие. Ты всегда выбивалась из общей массы, Тиффани.– Твоя старая любовь – Джон Харви-Белл – идет, – сказал Тим. – Мы помним, что ты была в него влюблена.– У меня ничего с ним не было, – сказала я холодно.– Да, была влюблена – давай признавайся.– Не была.– Ты была влюблена, он говорил, что была.– Значит, он врал.– Давай, Толстушка Тротт, признавайся!Господи, эти парни, кажется, совсем не повзрослели. Они по-прежнему едва достигшие половой зрелости ученики частной школы конца семидесятых. Фактически их можно было бы использовать в качестве экспонатов для изучения человеческих эмбрионов. И все же, подумала я, мне не стоит жаловаться – я получила большое удовольствие от двух лет пребывания в Даунингхэме. Ладно, меня там немного дразнили. Ну, все время на самом деле. Но там было несколько очень красивых парней и несколько иностранцев, которые сообщали этому заведению интернациональный дух, – например, там учились Ханс Хейнекен, Джорж Будвайзер, Филипп Голуа и Жан-Марк Курвуазье. Не было Краг-сов – они пошли в Итон, конечно. Нет, это была очень смешанная школа – те двойняшки Швепс были очень обаятельны.Затем, когда все двинулись в столовую, вверх по лестнице взбежал Ник.– Привет, Тиффани, я немного опоздал – о господи, ты прекрасно выглядишь. Могу я понести твою сумку? А эклеры тебе принести?– Хватит, Ник! Ты помнишь Лиззи?– Ник Уокер, ты должен подстричь волосы, – сказала она. – И как ты смеешь так хорошо выглядеть, когда я замужем!Он засмеялся.– Ты ведь не замужем, Тиффани? – спросил он, пристально глядя на мою левую руку.– Нет, – ответила я.– О, хорошо, – сказал он и покраснел.Я взглянула на него из-под опущенных ресниц, когда, наконец, слава богу, наступила тишина. Он действительно был очень красив. Я не могла связать этого шестифутового Адониса с тем маленьким мальчиком с ангельским лицом и вьющимися белокурыми волосами, который обычно приходил к пансиону для девочек с запиской для меня. Сколько же ему лет? Возможно, тридцать три.– Benedicat benedicatur, Benedicat benedicatur – вознесем благодарность (лат.).

– произнес нараспев председатель школьного комитета сэр Эндрю Басс. И обед начался.– …пансион Трипп отлично показал себя в этом году – победил в регби и в крикете.– …я слышал, что Уиппера Уильсона уволили – слишком он свирепствовал.– …да, он как-то здорово проучил меня.– …эти грибы очень хороши.Я взглянула на Лиззи. Она полностью сосредоточилась на разговоре с Джонни Ротманом.– Мы с Тиффани поступили в Бристольский университет, а после него я училась в театральной школе. Нет, не в КАТИ. КАТИ – Королевская академия театрального искусства.

Почему? Ну, вообще-то я туда не прошла. Нет, не в бристольской «Олд-Вик» «Олд-Вик» – театральная труппа, известная постановками шекспировских пьес.

– да, согласна, это великолепная театральная школа.Ну, понимаешь, там очень высокий конкурс. Нет, и не в центральной. Да, да, я пробовала туда. Нет, нет, не в ЛАМИТИ. ЛАМИТИ – Лондонская академия музыки и театрального искусства.

Куда? Ну, вообще-то я поступила в Академию драматического искусства Пруденса Рутерфорда. Да, в Темз-Диттон. Верно, ПРАДИ. Ну… знаешь… всякую всячину, однажды прослушивалась для КШК. КШК – Королевская шекспировская компания.

В 1984 году. Да, прослушивание прошло великолепно. Я читала: «Прочь, прочь, проклятое пятно…» Монолог леди Макбет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126