А парень, который всем этим заправлял, Александр Тинн, все увивался вокруг.– Может, он подыскивал очередную «женушку»? – предположила я.– О, дорогой, спасибо, – сказала Порция, когда Кит принес нам по огромному бокалу мартини и исчез в толпе. – На самом деле, Тиффани, – продолжала она, отпив сразу полбокала, – я уже по горло сыта модельным бизнесом.Черт. Раньше Порция пи разу не снисходила до беседы со мной, тем более в таком доверительном тоне.– Мне тридцать два. Я догораю. Я слишком стара для этой работы – остальные девчонки называют меня «бабулей», а съемки наводят на меня тоску.– А как же дефиле? – спросила я. – Это же здорово!– Ненавижу этот идиотский подиум, – энергично ответила Порция, отпив большой глоток мартини.Черт, она действительно напивается.– Все эти вставания в пять утра, чтобы вовремя приехать в аэропорт. Вся эта болтовня за кулисами с другими девчонками, сплетни про дизайнеров. Я уже заработала достаточно, – добавила она. – Я хочу заниматься чем-то более осмысленным, где нужно шевелить мозгами.– А не будет ли это слишком академично? – спросила я.Конечно, ничего такого я не спросила.– А чем бы ты хотела заниматься? – спросила я.– Может быть, работать у «Самаритян», «Самаритяне» – благотворительное общество помощи людям в бедственном положении, особенно замышляющим самоубийство.

– ответила она, снова сделав глоток. – Мне нравится помогать людям. Ди-иствительно нравится. Решать их проблемы. Я достаточно наслушалась от девушек за последние пятнадцать лет – наркотики, алкоголь, анорексия, булимия, проблемы с парнями, разводы, насилие в семье, постоянный контроль мужа… Ты не поверишь, как часто это приходится слышать. Я могла бы вести курсы.– Ну конечно, – изумленно отозвалась я. Черт, этот мартини, оказывается, в голову ударяет.– Но самое главное, – продолжала Порция, – я хочу проводить больше времени с Китом.– Хорошая мысль, – одобрила я. Она взглянула на меня и спросила:– Тиффани, а почему ты не вышла замуж за Кита?– О, Порция, это очень хороший вопрос… ха-ха!– Нет, ну ди-иствительно, Тиффани, почему? Я притворилась, что не слышу.Позади нас стояли Лиззи и Мартин, они разговаривали с Кэтрин.– Нет, мы не поедем кататься на лыжах – мы собираемся в одно совершенно замечательное место, – услышала я голос Лиззи. – В январе. В Чили и на остров Пасхи. Мартин всегда хотел побывать на острове Пасхи, правда, дорогой?– Правда, – ответил он весело. – Всегда об этом мечтал.– И всегда был помешан на этих каменных идолах.– Да, – подтвердил он. – С самого детства.– Это действительно интересно, – восхищенно сказала Кэтрин. – Никто не знает, откуда они появились. Они мне достались на экзамене по географии. Везет же вам!– Ну, я подумала, что Мартину уже давно пора делать то, что ему хочется, – сказала Лиззи, нежно сжав его руку. – Он так много работает. К нам приедет моя мама и присмотрит за девочками.Позже я заметила, что Кит и Мартин увлеченно о чем-то беседуют, и подумала: расскажут ли они когда-нибудь Порции и Лиззи, где проводят выходные?– Я знаю, ты думаешь, я вела себя с Китом как последняя сволочь, – услышала я голос Порции.Что?– Разумеется нет, – солгала я, нервно глотнув мартини. – С чего бы мне так думать?Она запрокинула голову и допила последние капли коктейля.– Потому что я и вела себя как сволочь, вот почему. Но он был такой навязчивый, – продолжила она, махнув в мою сторону оливкой на шпажке и слегка покачнувшись. – Он так давил на меня. Не могла я этого выносить. Все эти разговоры о том, чтобы завести детей, – будто я ему только для этого и нужна. Я даже не была уверена, хочется ли мне детей. И до сих пор не уверена.– Ну…– И все эти телепузики по ящику, – продолжала она. – И походы в «Икею». «Икея» – сеть шведских магазинов по продаже мебели и предметов домашнего обихода.

Я чувствовала себя просто идиоткой в этом «дискавери». Это меня напрягало. А он никогда меня не понимал, Тиффани. До последнего времени он не понимал, что я хочу сама решать, чем заниматься.– Что ж, это нетрудно понять, – сказала я.– Вот именно. Но наконец-то до него дошло, – сказала она пьяным голосом. – Не знаю, что с ним случилось, но он уже не такой зашоренный. Он переменился. Прямо-таки… кстати, Тиффани, я хочу… – Она наклонилась ко мне. – Я хочу… еще кое-что тебе сказать.Господи, никогда бы не подумала, что буду выслушивать от нее признания. Она взяла меня за руку.– Я хочу сказать… ты очень нужна Киту. Боже милосердный, неужели?– И я никогда, никогда не буду разлучать вас, потому что знаю, как много ты для него значишь. И всегда будешь много значить.Похоже, сейчас мои контактные линзы выпадут и я разрыдаюсь.– Спасибо, – сказала я. – Я чувствую, что… просто не знаю, что бы я делала без… извини. Я сейчас приду.Я сидела в туалете на первом этаже и плакала. Не могу понять, почему всех тянет со мной откровенничать. Вообще не знаю, что в таких случаях делать. Особенно когда я в таком предрождественском подпитии. А она ведь попала в точку. Почему же я не вышла замуж за Кита? Теперь уже поздно сожалеть. Но если бы я вышла за него замуж, я не мучилась бы с Филлипом, и не потеряла время с Алексом, и не ходила бы на ужасную «вечеринку» в Шепердз-Буш, и не тосковала бы по женатому мужчине, имеющему любовницу. Я избежала бы всего этого, если бы сказала «да» Киту восемь лет назад. Но я сказала «нет». Поэтому я сама во всем виновата и теперь должна расплачиваться. Я сполоснула лицо и вернулась в гостиную, где вечеринка была в полном разгаре.– Мы собираемся вместе поехать на остров Пасхи.– А мы в Вербье.– А мы отправимся на юг Франции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126