А через два часа звякнула Дейзи и сообщила, что у нее странные боли внизу живота и она не решается прийти, потому что, возможно, это ребенок толкается. Утром позвонил Роберт и сказал, что у него заболела теща и поэтому они оба не могут прийти, а потом Фелисити сообщила мне, что у Томаса режутся зубки и он постоянно плачет. Так что нас осталось шестеро. Шесть не обремененных семейными обязанностями человек: Салли, Кит, Кэтрин, Фрэнсис, Эмма, я и, конечно, Алекс. Мой друг. Мой парень. Пусть у меня нет мужа, зато есть парень. Это больше, чем у остальных моих одиноких подружек. Бедняжки. Им, наверное, так тяжко. Быть одинокими. В нашем-то возрасте. Ужасно! И непонятно – ведь они такие замечательные. И привлекательные. Особенно Салли. Она просто шикарная женщина. И при деньгах. Но даже Салли трудно найти подходящего парня. К счастью, у меня есть Алекс. Слава богу. И это серьезно. Я встречаюсь с ним уже довольно долго – восемь месяцев, три недели и пять дней. На самом деле, уж коли на то пошло – я даже подписалась на журнал «Новобрачные и обустройство дома».
Надо сказать, вечеринка получилась незабываемая. В некотором роде. Начало было многообещающим. Первой, в семь тридцать, приехала Салли, и это меня просто потрясло, ведь она пашет в Сити двадцать пять часов в сутки и, насколько мне известно, заработала уже целое состояние. Я имею в виду, что ее премиальные как минимум вдвое больше моего годового дохода. Но даже при всем при этом она очень щедра – подарила мне шарфик от «Эрме». Вот это да! Не так уж много таких шарфиков! Общественность непременно должна на это среагировать. Представляю заголовки газет: «В трущобах Айлингтона был замечен шарф от „Эрме"». Цены на недвижимость в этом районе подскочили».– Я купила его без пошлины, – усмехнулась Салли. – Сэкономила тридцать процентов в аэропорту «Кеннеди». О, Тиффани, ты отделала гостиную – у тебя так красиво! – Она сняла бледно-розовый кашемировый жакет, и стали видны ее нежные, тронутые загаром руки. – У меня был ужасный день, – продолжала она, опускаясь на диван. – Доллар сегодня утром за полчаса упал на десять центов. Всюду паника. Просто сущий ад!Мне всегда трудно представить Салли за работой, как она разговаривает по телефону в своем насыщенном тестостероном отделе в Сити, как выкрикивает, надрываясь: «Продавайте! Продавайте! Продавайте!» Именно этим она и занимается, не каждый день, но довольно часто, и это так не вяжется с ее внешностью, ведь выглядит она нежной и хрупкой, как фарфоровая кукла. Не то что Фрэнсис, которая приехала второй. Фрэнсис, по контрасту, довольно, м-м-м, крупная. Красивая, думаю, сказали бы вы. Эффектная, яркая, как буфет в стиле шератон. Она подозрительно умна – еще бы, в Оксфорде получила диплом по праву с отличием. Не думаю, что это делает ее очень привлекательной в глазах мужчин.– С днем рождения, Тиффани! – воскликнула она своим глубоким грудным голосом. У нее потрясающий голос – густой и низкий, как звук фагота. Она выглядит очень респектабельно в льняном костюме, темном, разумеется, так как ходит в нем в суд. Золотисто-каштановые непослушные волосы коротко подстрижены, отчего лицо кажется еще крупнее. В общем, она подарила мне прекрасную книжку «Факты налицо: руководство по пластической хирургии для женщин».– Очень дальновидно с твоей стороны, Фрэнсис, – сказала я. – Ты ведь знаешь, я очень этим интересуюсь.– Да, поэтому и купила, – ответила она. – Чтобы вызвать у тебя отвращение. Фотографии там просто кошмарные.А потом появилась Кэтрин с огромным букетом пионов. Пальцы у нее всегда перепачканы краской, от длинных рыжих волос слегка пахнет скипидаром.Кэтрин реставрирует картины, тщательно протирает их специальными составами, устраняет глубоко въевшуюся грязь и пыль веков. Показывает их, так сказать, в первозданном виде.– Извини, Тифф, я не переоделась, – сказала она. – Надеюсь, у тебя здесь не слишком официально.– Конечно нет, ведь нас всего шестеро, – сказала я. – У каждого в последнюю минуту нашелся повод отказаться.– А, отлично, – сказала она, взглянув на обеденный стол, – тем больше нам достанется! Черт, эти сосиски так и просятся в рот!Кэтрин мальчишеского типа. Она постоянно ходит в джинсах, ее слегка веснушчатое лицо всегда сияет, на нем ни следа косметики. Я никогда не видела ее накрашенной. Даже туши нет на ресницах. Даже блеска на губах. Тогда как я… ну, полагаю, лучше умолчать, что я обычно использую. Тонны и тонны продукции косметологической промышленности я наношу чуть ли не садовым совком, заполняя морщины под глазами, которых становится все больше.В восемь появилась Эмма с большой коробкой шоколада «Годива».– Школа – это просто кошмар, – заявила она. – У меня сегодня целый день была группа самых отъявленных негодяев. Не поддающихся педагогическому воздействию, как говорится. С днем рождения, Тиффани. Боже мой, какая гора съестного! Ты ожидаешь в гости целый полк?– Нет, всего пару взводов. Последним приехал Кит.– С днем рождения, Тиффани! – сказал он, крепко меня обняв и смачно чмокнув в щеку. Кит – это Божий подарок. Я часто думаю, мне следовало бы забыть об Алексе – интересно, где он? – и сосредоточиться на Ките. Мама считает, что мне надо выйти за него. Папа считает, что мне надо выйти за него. Лиззи считает, что мне надо выйти за него. Все-превсе считают, что мне надо выйти за него. Почему бы мне действительно не выйти за него? Наверное, потому, что момент, когда это должно было произойти, минул несколько лет назад. Но Кит по-прежнему моя вторая половина – моя творческая вторая половина. Я придумываю слова, а он – видеоряд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126