Корни гудят… Сопротивляется, бамбук позорный! Сейчас бы бензопилу…
Я не успел вспомнить заветного имени. Дело в том, что одна моя знакомая – опытная жрица-мокошистка, злая фашистка и подлая натовка – нанесла ответный удар. Ваш любимый супергерой вмиг как-то позабыл о всех прочих делах… выронил топор и схватился за горло: змейка-удавка похолодела… льдисто прижгла кожу… мелко задрожала… и сжалась резко, жестоко, насмерть. Мокошь, стало быть, решила поспешить. Уделать непокорного раба.
Красивая сиреневая клякса разбухла перед глазами. Глаза дружно полезли из орбит. В мозгу захрустело, и я непроизвольно факапнулся (типа упал навзничь). Носом в траву. Тело кинулось агонизировать. К счастью, толстый дядька не дремал. Успел-таки зацепить змейку шершавым пальцем (оцарапал мою нежную кожу на загривке) и быстро дернул книзу. Шею обожгло – на миг показалось, будто стальной шнур перерезал горло!
– Экая гадость, однако… Сколько ни давлю их, всякий раз удивляюсь… – пробормотал толстый врач, разглядывая сорванную гниду. Змейка повихлялась в его жестких пальцах – и затихла, вытянулась, почернела. Кудрявый айболит размахнулся – рраз! Зашвырнул соплисто-чешуйчатого гада чуть не на середину озера.
– Со дна явился – на дно опустился! – и рассмеялся: тонко, будто по-девичьи. Точно – юродивый сельский фельдшер. Факт.
– Сс… С-п. Спссиб… – сказал я, ощупывая шею слабой ладонью.
– Бога благодари, – заметил дядька, вытирая скользкие руки о залатанный бурый подол. – Теперича живи осторожко. И про пагубу свою недорубленную не забывай. Когда припомнишь имя обиженного человечка – приходи сюда, да топор прихвати поострее. Доделай начатое.
– Непременно, дяденька, – прохрипел я, ворочаясь в траве. О счастье! Я вновь могу и кашлять и глотать!
– Скажите доктор… Я буду летать? – спросил я, вспомнив о звездной карьере в рядах ВВС. – Доктор? Эй, врач? Ау, профессор?
Увы мне. Сумасшедший профессор испарился. Видимо, спешно отбыл по срочному вызову в другой район страны.
На месте, где он только что стоял, теперь поблескивала маленькая голубая лужица. Совсем не то, что вы подумали: просто подземный ключ пробился наружу и с легким шумом разливался по траве.
…Каждый занимался своим делом. Солнце жарило в темя. Комары кусали. Шея болела. Опустив в ледяную воду мозолистые подошвы, сидел я на сером каменном валуне и обдумывал ситуацию. Каковы координаты мои? Успею ли к обеду в ближайший населенный пункт? И как достать летучий сапог с озерного дна?
– Водоем-водоем, ты Байкал? – спросил я у озера (с тоски). Озеро не ответило: хотело, видимо, сохранить инкогнито. И сапога не возвращало. Злое.
Тут сдвинулся камень. Огромный валун подо мною дрогнул и тихо тронулся вперед. Типа в воду. Прочь от берега. Гы: аттракцион.
«Началось», – спокойно понял я. Друзья давно предупреждали. Еще в школе они пугали меня, несмышленого младшеклассника, мифической бледной горячкой. Глупый, не слушал я дружеского совета.
Но нет! Я не брежу! Камень и впрямь ползет в воду! Более того – фантастика! – все громче слышен сиплый шепот, похожий на болотное бульканье грязи:
– Раб… непокорный раб… одумайся… вернись…
– Добрый день, – вежливо сказал я говорящему камню. – Фамилия моя Бисеров. Я – свой, я – летчик. Меня сбили враги. Помогите…
– Беглый… наглый… иго сбросил… змеицу разорвал…
– Уважаемый камень! Извините, что я к вам обращаюсь, – жалостливо всхлипнул я, поджимая ножки. – Не убивайте. Мы сами будем летчики не местные… Нет денег на документы… Пожалейте… Переправьте, пожалуйста, на противоположный берег. К ближайшему населенному пункту – да поживее, шеф, в натуре, а то к обеду опоздаем.
Валун не ответил. Отполз в воду на добрых три метра – погрузился уже почти полностью. Вода подступила к моей заднице.
– Э, шеф, осторожнее! Не дрова везешь! – недовольно проворчал я. И несильно, но требовательно постучал по каменному кумполу шефа. Видимо, это его взбесило. Глыба дернулась, покосилась – я едва не соскользнул в воду…
И обомлел. Случился фокус: с обеих сторон у валуна отросли короткие ручки. С жесткими морщинистыми пальчиками. Жадно шевеля желтыми коготками, старческие конечности потянулись к моей заднице. К счастью, я ловкий. Успел кинуть тело в воду.
– Не уйдешь… Не избегнешь! – злобно дохнуло за спиной; когти горячо полоснули по спине – я визгнул, отпрыгнул, глянул: так и есть. Не сидится бабкам в богадельнях. Рвутся бабки летчиков ловить!
Из трехсот тысяч читателей не менее одиннадцати наиболее проницательных уже догадались, наверное, что это была Корчала. Милая пожилая дама, которая не далее как позавчера продала мне секрет управления летающим мокасином (в обмен на обещание пожизненно носить на шее ее серебряную змейку). Хе-хе. Привет, старая клюшка. Поймать меня задумала? Вольного испанского летчика? Гы. Неужели на высших курсах жреческого мастерства не обучали вас скоростному плаванию на груди? Пока ты барахтаешься, изнемогая в тщетных попытках выползти на берег, я успею вытряхнуть всех пиявок из шевелюры, поскакать на одной ножке и просушить свои неопреновые гидроподштанники! Весело взбивая брызги, я выбежал на скользкий травянистый берег.
На берегу уже встречали. Две седых волчицы с желтыми клыкастыми улыбками и совершенно обнаженная девушка с молочно-белой кожей и сиреневыми глазами. Неестественно сиреневыми.
Ой. Здрасьте, девочки.
– Стозваночка, ты? Откуда, мать… Вот радость… – смущенно пробормотал я, каменея. Странное явление: обнаженная внешность подружки на этот раз не произвела возбуждающего действия на мой здоровый мужской организм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177