Или (странно сказать) они доверяют своему лидеру? Честно говоря, я опасался, что парни начнут роптать: что, если поганые заметят и настигнут прежде, чем мы убежим обратно в лес?
Но парни не роптали. Они бросились выполнять приказ с таким рвением и смешным кровожадием, что даже мне подумалось: а может быть… и правда, еще возможен хеппи-энд?
Узкий распаханный полуостров длиной около двух километров выдавался далеко в Глыбокое озеро. По форме он чем-то напоминал Крым, только в миниатюре: у нижней оконечности (как бы в районе Севастополя) – разрушаемая деревня Медова. Бесчинствующая толпа унгуннов по всему южному берегу. А на севере, на узком перешейке (что-то вроде Перекопа) высятся развалины крепости с засевшими в них дружинниками Лисея Вещего.
Вот такие дела, джентльмены. Мы сидели тихо, приготовив камнеметы для чудовищного залпа. Двадцать зарядов (по 10 пудов камней в каждом) уложены в железные ковши; двадцать разгибистых скорпионьих хвостов гудят и стонут, насильно притянутые к земле, – машины жадно и раздраженно ждут, пока царь Леванид, главный баллист, отдаст приказ сорвать стальные рычаги. Но медлит Леванид: по его словам, катапульты не смогут добить до дальнего конца полуострова, где гремит и поблескивает сквозь дым основная масса черных скорпионов Кумбал-хана. Надо подождать, пока унгунны построятся в бунчуки (отдельные отряды по полета всадников) и начнут отходить от Медовы, двигаясь на север. Поближе к нам… Когда глаз различит мутные ало-фиолетовые разводы на конских бронях, можно бить…
Я ненавидел ждать так долго. Признаюсь честно: нервничал. Ведь это первая моя битва. Позавчера я наблюдал за налетом ватаги княжича Посвиста на алыберские лодьи – созерцал схватку со стороны. А теперь… кто знает. Возможно, мы не успеем отступить незамеченными – и мой маленький меч впервые отведает экзотической крови восточных чудовищ.
Чудовища, кстати, были разноликие. Только теперь, наблюдая за огромным войском Кумбал-хана долго и пристально, я осознал: твари делятся на три касты. Внешне выглядят похоже: никаких знаков различия, даже броня одинакова. Однако… вот эти – которые помельче ростом и посуетливее – так называемые песиголовцы. Леванид клялся, что у тварей действительно звериные головы – грязно-рыжие и кудлатые, как у шакалов. По сравнению с коренастым человечьим туловищем песьи головки в тесных черных шлемах с золотыми навершьями казались непропорционально мелкими. Совсем иначе сложены горные дивы. Дивьи головы – широкие и массивные, как пивной котел. Да и сами твари (Бисер называет их кинг-конгами) покрупнее – доспехи на гориллах на несколько размеров побольше. Я заметил, что движутся эти гиганты лениво, будто нехотя… «Дивы – самые крепкие на рану, однако из лука бьют хуже прочих унгуннов и сражаются неповоротливо, – жарким шепотом пояснял царь Леванид. – Песиголовцы весьма вертки – зато удар держат гораздо хуже». – «А третьи кто?» – поинтересовался я, приглядываясь к унгуннам, которые более всего напоминали гуманоидов. Леванид поскучнел: «Это, собственно, и есть сорочинские рыцари-угадаи. Не звери, а почти люди – только слишком жестоки и привычны к человекоядию». Правда ли? – я удивленно поморщился. Леванид кивнул и добавил со вздохом: «Сварог приучил угадаев пировать победу прямо на поле отгремевшей брани».
– Ну Фамусов! Умел гостей назвать! Какие-то уроды с того света! – неожиданно и горько расхохотался ваш покорный слуга (и с чего вдруг пробрал меня нервный грибоедовский хохот? неужели истерика?). – Строжайше б запретил я этим господам на выстрел подъезжать к столицам!
Фамусовский смешок прозвучал диковато в декорациях полуразрушенного средневекового замка. Кто-то из славянских дружинников удивленно обернулся… Плевать. Я уловил странную прелесть в черном юморе Грибоедова. Может быть, именно с эдакой улыбкой автор «Горя от ума» стоял на горячем пороге своего посольского дома в Тегеране, ожидая, когда на двор ворвется толпа мусульманских фанатиков?
Любопытный феномен: старый алыберский царь воспринял мой юмор совершенно адекватно.
– Это верно замечено, – серьезно сказал Леванид. – К столицам этих допускать нельзя, иначе гибель. Однако… отчего же не подпустить на выстрел? Напротив, даже нужно.
Сказав сие, его величество в очередной раз пошел проверять боеготовность страшноватых механизмов для камнеметания.
Наконец твари стронулись. Грянули тамтамы, высокая пыль потемнела и колыхнулась вперед – от берега до берега загрохотало и завизжало сталью. Кишащий паучий коктейль закипел на дне узкой пробирки, поганые насекомые полезли вверх, на выход. Из бесящейся мути вонючего дыма вывалил первый бунчук – полсотни песиголовцев: грязь стекает по стальным лошадиным бокам, кровь подсыхает на шипованных нагрудниках железных жеребцов. Красивый доспех разработал Сварог для Чурилиных гусар.
– Ах, Чацкий! Я вам очень рада, – пробормотал я, вглядываясь из-под руки в тысячеглазое лицо наезжающей смерти… Да, гордый взгляд и резкий тон… Опять реплика Софьи Фамусовой! Да зачем привязался ко мне этот глумящийся Грибоед! Почти три часа я нервно расхаживал меж катапульт и моих затаившихся дружинников. Теперь ругаюсь и смеюсь. Правда, похоже на истерику? Простите: мой первый бой.
Черные адские чацкие в глухих шлемах шли широко и вольготно. Ага, вот вослед за песиголовцами развернулся бунчук горных дивов: шипастые загривки, красивые рогатые налобники… Что ж, идите сюда, мерзавцы. Ближе. Ближе. Полюбоваться дайте-ка на вас… Ах, мальчики мои! Какой фасон прекрасный! Какие складочки!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177