– Знаешь, чего хотели эти два агента, которые избили меня? Они искали Витторио Батталью. Но не сказали мне, зачем он им. Поскольку мы с Витторио были близкими друзьями, они вообразили, что мне известно, где он теперь. Но мне это неизвестно. Чертовы ублюдки мне не поверили.
– И они так отделали тебя из-за этого?
– Ну, я бы сказал, что подобное обращение было лишь вполне дружественным началом. Похоже, они собирались вообще покончить со мной.
Анджело так стиснул в руке жестянку с пивом, что она прогнулась.
– Но не покончили…
– Только потому, что я отобрал у одного из них оружие и пустил его в ход.
Двухсотдвадцатифунтовый художник-модельер сидел и смотрел на Джьянни. Он не сразу осознал услышанное, а когда наконец до него дошло, все его пухлое лицо побагровело и покрылось потом.
– Ты пришил двух агентов?
– Либо я их, либо они меня, третьего было не дано. И вот теперь я в бегах, и даже не знаю, чего ради. И не узнаю до самой смерти, если не разыщу Витторио.
– Ты думаешь, я знаю, где он?
– Надеюсь.
Столь явное выражение полного неведения появилось на открытом лице толстяка, что Джьянни подумал: “Даже соврать толком не сумеет”.
– Почему именно я? – сказал Анджело. – После школы у меня с ним не было ничего общего.
– Я разговаривал с Доном Донатти. Он мне сообщил, что твой отец был последним делом Витторио перед тем, как тот исчез.
– И ты полагаешь, что после этого я стал бы дружком платного убийцы, вонючего ублюдка? Потому что он сделал моего старика?
– Мне жаль твоего отца, Энджи. Меня просто удивило, что он исчез в то же самое время, как и Витторио.
– Вот как?
– Ты считаешь, что это всего лишь совпадение?
Анджело вытер лицо грязным носовым платком.
– Конечно совпадение, а что же еще?
– Ну а я не верю в такое совпадение. И никогда не верил. Кстати, откуда ты узнал, что именно Витторио сделал твоего отца? – Джьянни долго смотрел в лицо Анджело жестким взглядом. – Откуда, Энджи?
– Да ты же мне сказал.
– Ты врешь, Энджи.
Анджело изо всех сил постарался изобразить возмущение, но не сумел и только потянул жалобно:
– Не смей называть меня лжецом.
– А ты не лги. Ты ведь даже не удивился, когда я тебе сказал, что твой папочка был последним заданием, которое Витторио получил от Дона Донатти. Стало быть, ты знал.
Анджело, кажется, хотел возразить, однако передумал и глотнул пива из жестянки. Руки у него дрожали, и пиво потекло по подбородку.
– Кто сказал тебе? – спросил Джьянни.
Анджело попытался улыбнуться, но и это ему не удалось.
– Думаю, твой папочка и сообщил тебе, Энджи.
– Из могилы?
– Какая там могила! Он никогда в ней не лежал. Не осталось тела для похорон. Твой отец попросту исчез. Помнишь? Как и Витторио. Твой отец жив, верно?
– Ты спятил.
– Где он, Энджи? Я не сделаю ему ничего дурного. Клянусь тебе, у меня нет причин для этого. Я всего лишь хочу поговорить с ним. Задать несколько вопросов.
– Он мертв. Ты хочешь задавать вопросы давно сгнившему покойнику?
Слушая, как Анджело говорит, Джьянни вспомнил, что именно так он, бывало, разговаривал еще мальчишкой: хныкал и пресмыкался, словно бы ожидая, что его вот-вот ударят.
– Я предоставляю тебе выбор, – заговорил Джьянни. – Либо ты скажешь мне, где твой отец, либо ты скажешь это молодчикам Дона Донатти, когда они отрубят тебе большие пальцы. Если ты скажешь мне, никто не пострадает и вообще ничего не узнает. А если сообщишь Дону, то можешь навеки проститься и с папочкой, и со своими пальчиками, а то и жизнью.
Лицо у Энджи, который собирался было что-то отрицать, вдруг словно бы начало оплывать, как масло на солнце.
– Джьянни, почему ты так обращаешься со мной? Ведь ты никогда не был таким, как другие, ты относился ко мне хорошо.
– А я и теперь отношусь к тебе хорошо. Только не будь глупцом, вот и все.
– Отец изобьет меня до полусмерти, если я тебе скажу.
– Его убьют, если ты не скажешь. И ты себе пожелаешь скорой смерти.
Анджело тяжело откинулся на спинку кресла, весь вдавился в нее, как будто хотел скрыться с глаз.
– Дерьмо, – простонал он. – Я всегда был никуда не годным лжецом.
– Это не так уж плохо. Иногда просто очень хорошо.
– Вот именно. Это ужасно. За исключением тех случаев, когда ты хочешь прожить какой-нибудь вонючий день и не лопнуть от злости.
Анджело толчком поднялся на ноги и принялся с отсутствующим видом ходить по комнате. Остановился перед закрытой дверцей шкафа и принялся медленно раскачиваться взад и вперед, как еврей, молящийся у Стены Плача. Потом, не меняя выражения, внезапно ударился головой о дверцу.
Дверца треснула в месте удара.
Анджело повернулся и посмотрел на Джьянни, сидящего в кресле. Глаза у него были пустые, со лба стекала струйка крови и каплями падала на рубашку. На несколько секунд Джьянни словно бы очутился в шкуре Анджело. Это было не слишком приятно.

Мэри Янг, как и Джьянни, первым долгом позаботилась о том, чтобы изменить внешность.
Она была типичной китаянкой, и это, конечно, уменьшало ее возможности. Пришлось ограничиться одним из тех темных курчавых париков, при помощи которых многие и многие азиатские красавицы пытаются “вестернизировать” себя, но в результате превращаются в некие гораздо менее привлекательные гибриды.
Затем Мэри Янг последовала совету Джьянни и оделась точь-в-точь так, как одеты батальоны туристок, наводняющих Манхэттен. Наимоднейшие джинсы, майка и теннисные туфли, большие солнечные очки и огромная сумка через плечо.
Вырядившись таким образом, Мэри двинулась по оживленной Пятой авеню, размышляя о вещах, о которых ровно ничего не ведал Джьянни Гарецки и которые она держала в голове больше девяти лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153