Первое: Дарнинг был именно тот мужчина, с которым Айрин Хоппер изменяла Витторио девять лет назад. Второе: несколько лет назад Дарнинг был назначен министром юстиции Соединенных Штатов. И дело не просто в том, что он стал главой министерства, а в том, что ФБР таким образом попало под его юридический контроль.
Что это значит?
Возможно, все.
А возможно, и ничего.
Однако вся ее нервная система прямо-таки заискрила, восставая против отрицательного ответа.
Она целиком права.
За всем стоит Генри Дарнинг. Слишком много связей тянулось от него ко всем ключевым элементам, чтобы можно было этим пренебречь. Она не представляла, какие у него причины, но была уверена, что причины существуют. Значит, ей открывается невероятная, счастливейшая возможность. Если правильно использовать эту возможность, то она вырвется из змеиного гнезда, которое называла домом, сколько помнила себя.
Мэри Янг покинула библиотеку на волнах своего возбуждения. Направляясь к Пятой авеню по широким каменным ступеням, она не чуяла земли под ногами. Ударами ее пульса полнился воздух.
И все же она испытывала импульсивную потребность в подтверждении, в полной уверенности, необходимость избавиться от последних сомнений.
Вся пылая от волнения, она отыскала телефон-автомат и позвонила Джимми Ли.
– А-а, – протянул он, услышав ее голос. – Вы полны бессмертной признательности и звоните мне, чтобы поблагодарить за мою любезность.
– Да. Вы просто великолепны. Но я звоню и затем, чтобы стать еще более обязанной вам, если это возможно.
– Возможно, возможно. В чем дело, цветочек?
– Я должна позвонить министру юстиции в Вашингтон. Но я хочу добраться до него, минуя полдюжины коммутаторов, секретарей и помощников.
– Вы целитесь высоко. Чего вы хотите добиться от этого ничтожного проходимца от юриспруденции?
– Моей жизни, – ответила она. – А если повезет, то и кое-чего сверх того.
– Позвоните мне через пять минут.
Мэри Янг подождала. Хотелось бы в один прекрасный день шесть или семь часов провести вместе с Джимми Ли и поговорить с ним. Это было бы все равно что разговаривать с личным привратником дьявола. Если бы это произошло, она узнала бы достаточно, чтобы заставить самого дьявола работать на нее. Одна препона – ей бы сначала пришлось пристрелить Джимми.
Прежде чем позвонить ему снова, она приготовила записную книжку и карандаш.
– Запишите номер, – сказал он и продиктовал цифры. – По этому телефону с ним связывается сам президент. Номер личного секретаря, она соединит вас напрямую.
– Слава Конфуцию, вы просто великан.
– Я знаю. Но только не при вас. С вами я всегда чувствую себя слишком маленьким.
Мэри приготовила пригоршню четвертаков, набрала номер, который дал ей Джимми, и опустила нужное количество монет.
– Офис министра юстиции Дарнинга, – отозвался женский голос. – С вами говорит мисс Беркли.
– Попросите, пожалуйста, министра юстиции.
– Мне очень жаль, но у него сейчас встреча. Кто его спрашивает?
– Передайте ему, что у меня есть информация по поводу Витторио. Вы хорошо слышите? Витторио. И скажите еще, что, если он через шестьдесят секунд не возьмет трубку, я повешу свою.
Мэри следила за секундной стрелкой своих часов. Чтобы засечь номер автомата, с которого звонят, нужно семьдесят секунд, и она дала понять, что знает об этом, хоть и не боялась на самом деле, что ее станут ловить.
Через сорок пять секунд мужской голос произнес:
– Дарнинг.
– Это Мэри Чан Янг, – сказала она. – Я полагаю, что буду знать через несколько недель или даже скорее, где находится Витторио. Вас это интересует? Только без вопросов. Просто “да” или “нет”.
– Да, – ответил он.
– Я свяжусь с вами снова, – сказала она и повесила трубку. Уложилась в семьдесят четыре секунды. Теперь она знала точно.

Глава 21

Джьянни начинал думать о вечере как о некоем празднике. Пусть небольшом, ограниченном стенами их номера в отеле и количеством участников – они были вдвоем.
Ну а что же еще нужно?
Снаружи бушевала гроза, но он и Мэри Янг были недосягаемы для непогоды. Прекрасную еду и отличные напитки доставили им в номер без забот, всего лишь по телефонному звонку. И наконец, никакие невидимые, но грозные враги не преследовали их в эти часы. Как говорится, не дышали им в затылок.
Но, пожалуй, самое лучшее заключалось в том, что ни он, ни она не страдали от одиночества.
Наследие мамы Гарецки.
Что бы ты ни делал, Джьянни, не делай этого в одиночку. В одиночку мы рождаемся, в одиночку умираем. А в промежутке приятнее быть с кем-то вместе.
Даже если это психованная китаянка, которая трахается, как шлюха, убивает, как бандит, и, вероятно, не заслуживает доверия ни на секунду?
Даже если так. И с каких это пор ты стал употреблять плохие слова в разговоре с родной матерью?
Прости, мама. Но она и вправду занимается этим.
Она снова “занялась этим” минутой позже.
И хотя у них это происходило уже не впервые, Джьянни не покидало ощущение чего-то совершенно нового, астрального; единение при помощи клеток, о существовании которых он даже не подозревал у себя в организме. Правда в том, как он чувствовал, что с Мэри Чан Янг ты не просто занимаешься сексом. Ты вступаешь в некий род духовного общения и взаимодействия. Импульсы идут от тебя и к тебе, частицы информации, реальной и воображаемой, над которой не властен мозг. Он никогда не встречал человека столь телепатического. Он общался с ней меньше недели, но ему начинало казаться, что он вступил в контакт с целым кордебалетом собственных прислужниц дьявола и что от некоторых из них неплохо бы отделаться поскорей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153