Он приоткрыл рот, чтобы ослабить напряжение. Это не помогло, и новые слезы потекли по его щекам.
Защелкали новые камеры вслед за первой.

Домой он приехал поздно, около полуночи, и Мэри Янг ждала его в гостиной. Она бросила быстрый взгляд на его лицо, подошла и обняла его.
– Что я могу для тебя сделать? – негромко спросила она. – Скажи мне. Что тебе больше поможет?
– Пуля в сердце.
Она пригладила ему волосы, провела рукой по шее, коснулась спины.
– Так плохо?
– Разве могло быть иначе?
Мэри легонько отстранилась, отошла к столику, налила “Реми Мартин” в два бокала и протянула один ему. Потом отвела Дарнинга к тахте и села рядом с ним совсем близко.
– Не могу поверить, что ты так считаешь на самом деле, – сказала она.
– Потому что не знаешь, что я сделал.
– Но я знаю.
Дарнинг долго-долго смотрел на нее.
– Так скажи мне, – выговорил он наконец.
– Ты убил своего друга и его жену, а потом представил это как самоубийство.
Она сказала об этом, как о чем-то само собой разумеющемся.
– Откуда ты знаешь?
– В противном случае они уничтожили бы тебя. – Мэри Янг вздохнула. – Кроме того, окажись я в твоем положении, наверное, поступила бы так же.
Дарнинг посмотрел в ее глаза с крошечными точками света – и внутри у него словно бы разорвалась маленькая бомбочка: таким внезапно острым оказалось чувство, что ни с ней, ни с кем бы то ни было еще в жизни он не был настолько душевно близок.
Это заставило его снова обнять Мэри, но уже без всякой трепетной нежности. И так до конца, когда они оба стиснули друг друга в порыве дикой, неистовой страсти, которая сближает мужчину и женщину теснее, чем что бы то ни было. Теснее, чем секс, подумал Дарнинг.
– Знаешь, что я думаю? – спросил он, когда порыв уже прошел.
– Что?
– Что с нынешнего дня нам с тобой было бы очень сложно обманывать друг друга.
– И это значит?
Генри Дарнинг наклонился и поцеловал ее.
– Что нам придется быть либо очень хорошими, либо очень осторожными.

Глава 51

Длинный серый бронированный автомобиль Дона Карло Донатти мягко и плавно катился по дороге номер семнадцать. Дон сидел на заднем сиденье в одиночестве, если не считать бутылки его любимого красного вина, и просматривал видеозапись, на которой зафиксировано было появление Генри Дарнинга в выпуске вчерашних вечерних новостей.
Этот эпизод Донатти смотрел уже в четвертый раз, но при каждом показе он открывал нечто новое для себя. “Знай своих врагов” – таков был наилучший совет, оставленный ему в наследство отцом, а Генри Дарнинг и есть то самое. Враг Карло Донатти.
И вот он снова увидел, как подъезжает Дарнинг к месту двойной трагедии, как он шагает, бледный и величественный, сквозь небольшую армию репортеров, фотографов и полицейских и входит в дом покойного директора ФБР и его жены.
В доме то одна камера, то другая следовали за ним, пока он шел через вестибюль, гостиную и кухню в спальню, где лежали тела Уэйнов. Тела, разумеется, на телеэкраны не попали. Лицо у Генри Дарнинга было вытянутое, в слезах и исполнено горя. Донатти нажал на кнопку и остановил кадр.
И даже в четвертый раз дон не переставал изумляться. Слезы и горе были искренними, непритворными. Сердечное чувство.
И это потрясало Карло Донатти дважды. Во-первых, тем, что такой жестокий и мерзкий негодяй, как Дарнинг, способен на подобные эмоции. А во-вторых, тем, что испытывая к своему долголетнему другу и его жене такого рода чувства, он был в состоянии убить их. Дон Донатти ни секунды не сомневался, что Уэйнов убил министр юстиции. Собственными руками.
Только вообразить, какую угрозу являет собой этот человек!

В девять вечера лимузин миновал старый городок Катскилл и спустя минут десять остановился перед хижиной Донатти. Собственно говоря, подумал Карло Донатти, назвать хижиной выстроенное отцом громадное сооружение из полукруглых бревен – это все равно что называть церковью храм Святого Петра в Риме.
Выйдя из лимузина и остановившись перед домом, Донатти вдруг почувствовал себя маленьким. Как будто снова стал мальчуганом, которого отец взял с собой на уик-энд порыбачить и поохотиться. Любимые поездки Карло – они вдвоем с отцом, ну и парочка особо доверенных мафиози. Отец все время смеется, чего с ним в обычное время не бывает. И никаких женщин. Даже матери с ними нет.
Шофер проводил Карло на крыльцо, освещенное электрифицированным старинным фонарем, и дальше – в огромную, обшитую деревом комнату с антресолями. На одном конце комнаты находился громадный камин из необработанных камней, на другом конце четверо мужчин играли в карты.
Мужчины побросали карты и встали в знак почтительного приветствия. Донатти махнул рукой, и трое сели. Четвертый, по имени Сол, мощно сложенный, с толстой шеей, подошел к дону и удостоился рукопожатия.
– Добро пожаловать, Дон Донатти. Все в порядке.
– Где вы их держите?
– В большой спальне. – Сол показал на одну из четырех дверей, выходящих на галерею антресолей, которая шла вдоль одной из стен.
– Что им известно?
– Ничего. Только то, что босс собирается с ними потолковать. И что во время встречи с вами на глазах у них будут повязки, а на руках – наручники.
– Какие-нибудь проблемы?
– Да так, чепуховые. Парень шибко ученый. Любитель поговорить. Но мы быстро научили его хорошему поведению. Леди в полном порядке. Очень перепугана.
– Ваших лиц они не видели?
– Ни в коем случае. Мы делали все, как вы сказали, Дон Донатти. При них всегда в масках. Они нас ни за что не узнают.
– Хорошо. Тогда пошли.
Дон Донатти последовал за молодым человеком на галерею.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153