– О двух вещах. Во-первых, с какой стати человек, подобный вам, получает приказания от Генри Дарнинга. А во-вторых, почему это вы столь заинтересованы в сохранении моей жизни.
– Вы, должно быть, очень хороший юрист, миссис Батталья.
Впервые кто-то обратился к ней как к миссис Батталья, и это произвело свое действие. За этим именем стояла целая жизнь, которой она даже не начинала жить.
– Я старалась как могла, мистер Донатти.
Карло Донатти надел очки и вгляделся в Пегги получше. Не упустил ли он чего-то существенного?
– Ответы на оба ваши вопроса почти умилительно просты. Генри Дарнинг отдает мне приказы потому, что в руках у него свидетельства против меня, грозящие полным уничтожением. А в спасении вашей жизни я заинтересован потому, что наконец-то перестал быть олухом и понял, насколько вы можете быть мне полезны.
Пегги молчала.
– Я был дураком, – продолжал Донатти. – Ведь Дарнинг сам сообщил мне, что хочет вашей смерти, потому что вы способны уничтожить его в любой момент по вашему выбору. Это было несколько недель назад. А мне только теперь пришло в голову, что я могу использовать вас. Конечно, и вы в свою очередь можете использовать меня.
Пегги застыла. Она боялась дышать. Это могло что-то изменить. А ей ни в коем случае не хотелось изменений.
– Я вам не враг, миссис Батталья. И никогда им не был. Не в моих правилах воевать с женщинами и детьми. Я послал Витторио прикончить вас десять лет назад только потому, что Генри Дарнинг в качестве окружного прокурора предложил мне сделку, от которой я не мог отказаться. Ваша жизнь в обмен на аннулирование обвинения в убийстве против меня. Но через десять лет вы вдруг оказались живой, и все вернулось на круги своя.
Они немного посидели молча. Со двора доносились неясные голоса мужчин, которые оставались возле машин.
– Вы могущественный человек, Дон Донатти, – заговорила Пегги. – Если он долго был для вас угрозой и продолжает ею быть, то почему он до сих пор жив?
– Потому что он не идиот. Он дал мне понять, что как только он погибнет, доказательства против меня попадут из его хранилища прямиком к окружному прокурору.
– Понятно. – Пегги кивнула. – А теперь хотелось бы послушать, чего вы хотите от меня.
– Это ясно. Я хотел бы получить от вас зацепку, при помощи которой сброшу Генри со своего загривка.
– В обмен на что?
– В обмен на свободу для вас и для вашего мальчика.
Пегги посмотрела на книгу у себя на коленях. Она не хотела, чтобы Карло Донатти увидел сейчас выражение ее глаз.
– Я знаю, где вы держите меня, – сказала она. – А где находится Поли?
– Давайте подниматься по лестнице, не перескакивая сразу через две ступени, миссис Батталья.
– И какая же ступенька следующая?
– Причина, по которой Генри хочет вашей смерти.
Пегги откашлялась – звук сухой, как шорох зимнего листа.
– Я видела, как он убил двоих. Мужчину и его жену.
Карло Донатти оцепенел.
– Вы присутствовали при этом? Были свидетельницей?
– Да.
– Когда и где это произошло?
– Десять лет назад. В Коннектикуте. В доме у супружеской четы, с которой мы познакомились в тот же вечер. Я была единственной свидетельницей.
– Выходит, убийство непредумышленное?
– Да. – Пегги смотрела куда-то в пространство. – Во всяком случае, первое. Я бы определила его как непредумышленное. Даже как убийство в порядке самозащиты. Совершенное при помощи обыкновенной кочерги. Но для второго было пущено в ход ружье, и это убийство имело целью скрыть первое.
– А что было потом?
– Генри инсценировал ограбление со взломом, изнасилование и убийство. Местная полиция купилась на это.
Донатти начал мерить комнату шагами; Пегги взглядом следовала за ним.
– Вы были любовниками?
– Да.
– Вы когда-нибудь угрожали обратиться в полицию? Заложить его?
– Никогда. Я была слишком напугана и слишком зависела от него. Ему просто не давала жить сама мысль о том, что я все знаю.
– Чисто процессуально это было бы ваше слово против его. Чем бы вы доказали, что все произошло именно так?
Пегги задумалась, наблюдая, как Донатти темным силуэтом мечется перед окном то в одну, то в другую сторону. Наконец собрала свои соображения воедино.
– Генри закопал поблизости ружье и некоторые драгоценности. Я уверена, что сумела бы помочь вам отыскать их. Баллистики сопоставят ружье и пулю, извлеченную из тела женщины.
Карло Донатти медленно сел на место.
– Этого было бы достаточно. Во всяком случае, для того, чтобы угрожать ему.
Он надолго замолчал, а Пегги следила за ним, как следят за чайником, который никак не закипит. Наконец она не выдержала:
– Мой сын. Когда мы поговорим о нем?
Донатти посмотрел на нее так, словно забыл о том, кто она такая и что здесь делает.
– Скоро.
– Что это значит?
– Проявите терпение, миссис Батталья, вы юрист. Я уверен, вы понимаете тонкости, которые необходимо уладить в таком сложном деле.
Ах и тут сложности! В последний раз она услышала это словечко по телефону от Генри Дарнинга. И через несколько секунд попала в руки полиции. Она чувствовала себя чем-то вроде скрипки, на которой могущественный босс всех боссов и министр юстиции Соединенных Штатов хотят исполнить каждый свою мелодию.
– Могу я получить ваше слово, как человека чести, что моему сыну не причинят вреда? – спросила она.
– Даю вам слово.
Пегги со страхом задала следующий вопрос:
– А мой муж? Что произошло с ним?
– Одному Богу ведомо. Я ничего не знаю. Могу лишь сообщить последнее, что я слышал: он и Джьянни Гарецки уничтожили одиннадцать человек наших лучших сицилийских боевиков, пытаясь отобрать вашего сына.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153