– И я тоже?
– Ни в коем случае. Там ты мне не поможешь.
– Я чувствую себя чертовски бесполезной.
– Придет и твой черед, – успокоил ее Джьянни; он понятия не имел, что она тоже начала действовать.

Вторую ночь подряд они лежали каждый на своей кровати в темноте.
– Это что, род помешательства? – спросила она.
Джьянни не нужно было спрашивать, какое помешательство она имеет в виду.
– Когда умерла твоя жена?
– Уже с полгода.
– Она долго болела?
– Да.
– А когда ты собираешься ее похоронить?
Джьянни ничего не ответил. Может, он поступал неправильно? Внезапно ощутив необходимость защищаться, он негодовал и по-настоящему злился на Мэри за ее вторжение.
– Я не собачонка с улицы, – донеслось до него из темноты.
– Я и не утверждал ничего подобного.
– Тут и утверждать не надо. Ясно без слов.
– Оставь это, Мэри. – Джьянни глубоко вздохнул.
– Не могу. А если я должна буду умереть вместе с тобой?
– Ну и что?
– Не хочу умирать вместе с тем, кто даже не знает меня.
– Тогда, во имя Господа, расскажи мне о себе. А потом, если мы не умрем, то хоть по крайней мере уснем.
Она несколько минут что-то обдумывала и заговорила ровным, бесцветным голосом:
– Я лгунья и интриганка с душой бродяги. Изгнанница, у которой никогда не было дома. Мой единственный друг – голодная трехлетняя азиатская девчонка с грязным лицом и закаканными штанишками, она живет в моей груди. Когда-нибудь, набравшись решимости и смелости, я перережу нам обеим глотки.
Тьма и тишина снова окружили их.
– Теперь ты меня знаешь, – проговорила Мэри. Джьянни не поверил ей ни на минуту.

Глава 12

Питер Уолтерс совершил утренний перелет из Неаполя в испанский приграничный город Андорру, взял напрокат машину и поехал вверх по дороге в буйную летнюю зелень Пиренеев.
Он остановил машину на краю уступа, обрывавшегося вниз на пять тысяч футов; отсюда хорошо просматривалась дорога сюда и любое транспортное средство, которое на этой дороге появлялось.
Минут через двадцать серый “мерседес” вывернул из-за скалы в нескольких сотнях футов ниже и затормозил после поворота. Питер посидел еще несколько минут, наблюдая за двигавшимися в обоих направлениях легковыми машинами и грузовиками. Потом он медленно съехал вниз и затормозил рядом с Томми Кортландом, своим связным.
Кортланд, высокий и стройный человек со светлыми редеющими волосами, скользнул в машину Питера. Улыбнулся:
– Рад тебя видеть, Чарли.
В течение года они встречались раз девять или десять и за восемь лет привыкли приветствовать друг друга кратко и одинаково. Кортланд всегда называл Питера его кодовым именем Чарли, многочисленные прочие клички значения не имели. Кортланд был родом из старой бостонской семьи и действовал под собственной фамилией. Он занимал официальную должность торгового представителя при посольстве в Брюсселе, и должность эта служила ему прикрытием как резиденту ЦРУ. Кортланд был единственной живой связью Питера с Компанией, но даже он не должен был знать, кто такой Питер на самом деле, где он живет и чем там занимается.
– Ты великолепно сделал дело в Загребе, – сказал Кортланд, передавая Питеру простой заклеенный конверт с гонораром в немецких марках. – Поздравляю.
Питер, не распечатывая, сунул конверт в карман.
– Не слишком чисто, – ответил он. – Включились сирены, а я о них заранее не знал и потому не перерезал провода.
– Это дела не испортило.
– Вот как? Ты все-таки скажи злосчастным ублюдкам, что я едва унес оттуда свою задницу.
Кортланд промолчал.
– Дело в том, что я должен был знать: Это самая натуральная безответственность.
– Такое иногда случается.
– Но не со мной.
Кортланд поглядел на Питера светлыми глазами уроженца Новой Англии.
– Не стоит подчеркивать разницу между тобой и нами. Ты тоже можешь ошибиться разок.
– Но не так, чтобы из-за этого погиб десяток людей.
Питер смотрел на горы, затуманенные расстоянием. Сначала они казались зелеными, потом голубовато-пурпурными и наконец превратились в серую массу на горизонте. Кортланд тронул его за руку и вернул к действительности.
– Есть новости, – сказал он. – Мы беремся за Абу Хомейди.
Питер молча посмотрел на связного. Ощутил холодок внутри.
– Этот ужас в Амстердаме вынудил принять решение, – продолжал Кортланд. – Вся семья нашего консула. Трое маленьких детей и жена. Почти нечего было собрать с тротуара.
– Это четвертый случай. Я уже после первого говорил тебе, к чему оно идет. Вы должны были уничтожить гада тогда же.
– Это было непросто, Чарли. И сейчас оно непросто.
– Чепуха! Тем временем вы потеряли почти три сотни человек, которые могли бы жить до сих пор.
– Это несчастье.
Питер старался подавить возмущение. От усилия он даже вспотел.
– Мы действуем не в вакууме, – умиротворяюще заговорил Томми Кортланд. – Ты вспомни. Вначале мы даже не были уверены, что это дело рук Хомейди. Потом начались мирные переговоры, и мы не могли идти на риск сорвать их. А после этого возникла надежда, что Сирия передаст его нам для суда.
– Значит ли все это, что я его заполучу? – спросил Питер.
– А ты хочешь?
– Ты шутишь? Ради таких, как он, я и влез во все это дерьмо.
– Как я уже сказал, все непросто. Давай поговорим, прежде чем принимать решение.
– О чем тут говорить? Его надо уничтожить, и я его уничтожу. Этот подонок – настоящий псих.
Кортланд очень внимательно посмотрел на Питера Уолтерса. Тот, казалось, был где-то далеко отсюда и думал о другом.
– В том-то и дело, – сказал Томми, – что Хомейди далек от безумия. Он фанатик, и у него есть за что убивать и умирать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153