Она лежала с ним рядом в темноте, крепко его обняв.
– Я люблю тебя, – сказала она.
Он поцеловал ее. Но то был не более как условный рефлекс на ее слова.
– Прости, что больно укусила тебе губу.
– Переживу, – отозвался он.
– Меня словно унесло куда-то.
– Ты была восхитительна.
– Это ты был восхитителен. Делал все с таким невероятным пылом.
– Ты имеешь в виду такую надоедливую штуку, как секс?
– Какой ты иногда смешной, – рассмеялась она.
– А это потому, что на самом деле я клоун, – ответил он.
Я могу изменять и спасать жизни. Все-таки я больше, чем просто клоун, подумал Дарнинг, когда она уже уснула. И я это сделал…
Я сделал это тогда в Виргинии. И еще сделаю снова. Но прошли часы, пока он смог уснуть.

Глава 14

Это был район небольших овощных ферм на северо-запад от Питтсбурга, и Джьянни Гарецки пришлось долго тащиться туда по унылой, наводящей тоску местности.
Следуя указаниям Анджело Альберто, он свернул к востоку на грязную дорогу, которая вела то через лесные участки, то по открытому полю. Завидев потемневший от непогоды фермерский дом, проехал по ведущей к нему пыльной дорожке и остановил машину.
На почтовом ящике стояло имя Ричард Пембертон. Ничего не скажешь, значительная этническая перемена по сравнению с Франком Альберто.
Джьянни поднялся на парадное крыльцо, постучал в дверь и немного подождал. Постучал снова, погромче. Снова не получив ответа, спустился с крыльца и обошел дом сзади.
Перед сараем стоял грузовичок-пикап. Однако кроме нескольких коз и коров в сарае никого не было. Стайка цыплят тюкала клювами по земле.
Прикрыв ладонью глаза от солнца, Джьянни поглядел на поле. Какой-то человек мотыжил землю. Джьянни двинулся по направлению к нему, стараясь держать пустые руки на виду.
Человек заметил его с расстояния примерно в сто ярдов. Он перестал работать, бросил мотыгу и молча ждал, пока Джьянни подойдет поближе. Одет он был в выцветший комбинезон, на голове кепка с большим козырьком. Вначале человек не двигался, потом вдруг присел на корточки между рядами растений, которые Джьянни принял за кукурузу.
Когда их разделяло уже не более десяти ярдов, человек встал. В руках он держал ружье.
– Бьет достаточно далеко, – произнес Фрэнк Альберто.
Джьянни понял, что Альберто никогда не расстается с оружием. Ничего себе житье. Как и у меня. За исключением того, что Фрэнк Альберто живет так уже девять лет. Так же, по-видимому, вынужден вести себя и Витторио Батталья, где бы он ни жил.
– Тебе чего здесь надо? – спросил Фрэнк, сохранивший нью-йоркский выговор в неприкосновенности.
Джьянни присмотрелся к нему и не обнаружил никакого сходства с сыном и ничего похожего на облик долголетней жертвы. Ни капли лишнего жира. Папаша Энджи был большой, мускулистый и явно сильный мужчина. Дон Донатти охарактеризовал его как pazzerello, то есть психопата. Качество, которое может не только подвести других, но и довести до гибели своего обладателя.
– Я всего лишь хотел бы поговорить, – ответил Джьянни.
– О чем?
– О Витторио Батталье. Я его друг, мистер Альберто. И не желаю зла ни вам, ни Витторио.
– А ты-то кто такой, черт тебя возьми? – У Альберто потемнели глаза.
– Меня зовут Джьянни Гарецки. Я сын ваших бывших соседей. Изучал искусство вместе с Витторио и вашим Энджи.
– Чепуха! Я видел фотографии Гарецки. Он на вас ничуть не похож.
Джьянни осторожно снял парик и очки, отклеил усы. Они стояли на кукурузном поле под ярким палящим солнцем и смотрели друг на друга.
– Стало быть, Энджи сказал вам, где я.
– Не сердитесь на него. У него не было выбора.
– Каждый имеет свой гребаный выбор.
– Это не его вина, мистер Альберто. Я сказал, что если он не сообщит мне, где вы живете, то я сдам его Дону Донатти.
Фрэнк Альберто двинулся к Джьянни медленным, почти небрежным шагом. Примерно в трех футах остановился и поглядел на него. Затем почти незаметным движением ударил Гарецки в подбородок прикладом ружья.
И Джьянни свалился в кукурузу.

Он приходил в себя постепенно – так поднимается на поверхность аквалангист, задерживаясь на некоторое время на каждом уровне. Было больно, однако это ощущение в последнее время сделалось для него привычным. Стараясь собраться с мыслями, он держал глаза закрытыми дольше, чем мог бы. Открыв их, он уже был подготовлен.
Он сидел в лесу, опершись спиной о ствол дерева. Было прохладно и тенисто, но лучи солнца пробивались сквозь листву. Кора у дерева, возле которого он сидел, грубая и твердая. Фрэнк Альберто находился в нескольких футах от Джьянни и держал на коленях ружье.
Альберто показал вправо:
– Погляди-ка.
Джьянни поглядел. И увидел большую свежевырытую яму, с краю которой горкой высилась земля, а в землю воткнута лопата.
– Это для тебя.
Джьянни опустил веки и не произнес ни слова.
– К чему все это дерьмо? – задал вопрос Альберто. – Я имею в виду, что я давно уже помер. Никто в этом поганом мире… кроме моего сына да Витторио Баттальи… никто даже не знает, что я живой. А ты являешься прямо ко мне на поле и желаешь, понимаете ли, поговорить. Ни больше ни меньше.
Он прищелкнул пальцами. Достал пачку сигарет, вынул одну и закурил. Джьянни посмотрел на его руки – крупные и крепкие.
– Я уже девять лет как покойник, – продолжал Альберто. – Витторио для меня все одно что Бог. Мой собственный бог. Он меня воскресил. Ему я молюсь каждый вечер. А ты, понимаешь, захотел поговорить со мной о нем. Ладно. Говори. У тебя есть десять минут. После этого ты будешь разговаривать с Иисусом Христом.
Во рту у Джьянни пересохло, он ощущал привкус крови; в четвертый раз изложил он свою историю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153