— Ах, сударыня, конечно… все, что смогу… только скажите…— Вот и договорились. Когда придет время, я вам объясню, что и как надо сделать. А сейчас, пожалуйста, пришлите ко мне ту из ваших пленниц, что. зовут Жанной.Ошеломленная Клодина бросилась прочь и через несколько минут вернулась, ведя за руку Жанну Фурко, девушку, что разделяла заточение с Виолеттой.Жанне пообещали, что она вскоре увидится со своей сестрой Мадлен, и девушка каждый день ждала встречи. Она уже сто раз рассказала Виолетте о своих злоключениях и неожиданном освобождении. Ее с сестрой заперли в темнице в Бастилии, и девушки приготовились к смерти. Однажды ночью в камеру вошли люди; Жанна решила, что настал ее последний час и сейчас их с сестрой поведут на виселицу. Но появилась прекрасная женщина, которая склонилась над девушкой со словами:— Жанна Фурко, вы не умрете. Вы будете жить, более того, обретете свободу.— А Мадлен? — воскликнула Жанна.— Мадлен уже освободили, она в безопасности.Потрясенная девушка, чудом избегнувшая смерти, последовала за своей освободительницей. Ее отвели к закрытой карете, что стояла во дворе крепости, какой-то мужчина подсадил ее и сам сел рядом, а затем карета двинулась в путь. Остановилась она у монастыря на холме Монмартр. Там девушку заперли в домике, находившемся внутри монастырской ограды.С тех пор Жанна ждала. О той незнакомке, что вырвала ее из лап тюремщиков, она вспоминала то с благодарностью, то с каким-то страхом. Что за женщина явилась в Бастилию? Жанна строила всякие предположения и наконец решила, что какая-нибудь влиятельная придворная дама попросту сжалилась над молоденькими узницами.Когда девушку привели к Фаусте, она ее не узнала: незнакомка, спустившаяся в темницу Бастилии, носила на лице маску.Итак, молодая, хорошенькая, смертельно перепуганная девица предстала перед Фаустой. Та внимательно всмотрелась, чтобы убедиться: перед ней действительно дочь Бельгодера. А вслух Фауста сказала:— Вы меня узнаете?Жанна Фурко (правильней называть ее Стелла) отрицательно покачала головой.— Я — та женщина, которую вы видели в тюремном подземелье, — продолжила Фауста.Жанна радостно вскрикнула, глаза ее заблестели. Девушка кинулась к Фаусте и поцеловала ей руку.— Ах, сударыня, — прошептала Жанна, — как я счастлива, что могу отблагодарить вас! С той ночи я не переставала ни на минуту думать о своей благодетельнице… я с нетерпением ждала того часа, когда смогу сказать вам, что благословляю ваше имя, но…Жанна остановилась и подняла на Фаусту глаза, в которых стояли слезы.— Говорите, говорите же без опаски, — ласково подбодрила девушку гостья.— Да, я чувствую, что вы очень добры, сударыня… скажите, я найду Мадлен, мою сестру Мадлен?Как ни бесстрастна была Фауста, при этом имени она вздрогнула: ее внутреннему взору представилось страшное зрелище — пылающий посреди Гревской площади костер, виселица над ним, бесстыдно обнаженное тело мертвой Мадлен Фурко, рухнувшее в огонь, дрожащая, полубезумная Виолетта, которую тащат к соседнему костру… Но тут неведомо откуда появился шевалье де Пардальян и спас девушку… Эти воспоминания наполнили безжалостное сердце Фаусты горечью и досадой. Однако она ласково произнесла:— Дитя мое, скоро вы увидитесь с Мадлен.— Правда? — обрадовалась Жанна.— И даже очень скоро… — подтвердила Фауста, — но сегодня я приехала к вам, в ваше убежище, желая поговорить об одном серьезном деле. Скажите, милая, вы хорошо помните вашего отца?— Конечно, — ответила девушка и разрыдалась. — Как я могу его забыть? Он так любил нас, меня и сестру… всего четыре месяца назад мы были вместе…— А мать?Жанна посмотрела на гостью с удивлением.— Мать? — переспросила девушка.— Ну да, вашу мать вы помните?— Сударыня, вы, очевидно, не знаете: моя мать умерла вскоре после моего рождения. Мадлен старше, она, наверное, смогла бы рассказать о нашей матери… она мне часто о ней говорила… а я была совсем крошкой и ничего не помню.— А что рассказывала ваша сестра? Какой была ваша мать? Верно, красавица?— Мадлен часто повторяла, что матушка считалась необыкновенной красавицей.— А глаза? У нее были голубые глаза?— Да, сударыня, — ответила Жанна.— И длинные светлые волосы?— Да, Мадлен так и говорила… но неужели вы знали нашу матушку?— Я ее знаю, — спокойно произнесла Фауста.— Господи, сударыня, — встрепенулась Жанна, — что вы такое говорите?— Повторяю: я знаю вашу мать!— Но вы говорите так, словно она жива… а она ведь давно умерла…— Скажите, дитя мое, — продолжала Фауста, — а отец часто рассказывал вам о матери?— Никогда, сударыня!Фауста поняла, что сама судьба помогает ей. А девушка тем временем добавила:— Наверное, отцу тяжело было вспоминать о ней… он так страдал после смерти жены… во всяком случае Мадлен именно так объясняла его замкнутость.— А если я вам скажу, что есть и другая причина? Дело в том, что ваша мать не умерла, а просто исчезла!— Не может быть! — в ужасе прошептала Жанна.— Почему — «не может»? Представьте себе, что ваша мать заболела во время великого избиения гугенотов… Что она, скажем, сошла с ума…Жанна слушала и не верила своим ушам. Ей казалось, что все это — лишь странный сон.— Итак, если ваша мать после пережитых несчастий потеряла рассудок, если ваш отец отчаялся вылечить супругу, если в приступе безумия она сбежала из дома, если ваш отец искал, но так и не нашел несчастную, то вполне естественно, что он счел за благо объявить своим дочерям о смерти матери…— Сударыня, о, сударыня! — взмолилась Жанна Фурко. — Пощадите, я, кажется, тоже сойду сейчас с ума!— Так знайте же, Жанна, то, что я рассказала — не мои домыслы, но чистая правда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155