— Монтегю? — повторила цыганка. — Я не знаю такого имени…— Вы — Леонора, баронесса де Монтегю!— Леонора? Кто вам сказал, что меня зовут Леонорой? Красивое имя… Я знала когда-то одну бедную девушку, ее тоже звали Леонора, но она давно умерла.Смертельная бледность покрыла лицо несчастной. Хотя солнце заливало своими лучами склоны холма, женщина дрожала, словно от холода. Карл схватил ее тонкую руку и сжал в своих ладонях.— Леонора — это вы, вы! — повторял молодой герцог. — Вы — мать девушки, которую я люблю. Сударыня, прислушайтесь к моим словам, попробуйте вспомнить… Мы разыскивали вас в монастыре. С вами был человек, любящий вас… он и назвал нам ваше имя… его зовут принц Фарнезе… епископ!Женщина что-то неразборчиво пробормотала, потом всхлипнула. Казалось, разум блеснул в ее глазах… но, вглядевшись, Карл понял, что в них горела одна лишь ненависть!Как хотелось Карлу, чтобы безумие навсегда оставило Леонору де Монтегю! Как мечтал он найти Виолетту и сделать счастливой мать своей любимой!.. С надеждой смотрел он в лицо Саизумы, но увы, взор ее вновь погас.— Епископ умер! — упрямо произнесла женщина.— Вспомните о дочери, сударыня! — в отчаяньи крикнул Карл. — Вспомните о Виолетте!— Нет у меня дочери!Герцог умоляюще посмотрел на Пардальяна. Ясно было, что разум навсегда оставил несчастную. Ни шевалье, ни Карл не знали, при каких страшных обстоятельствах появилась на свет Виолетта. Им было неизвестно, что Леонора помешалась прежде, чем стала матерью. Она оказалась в тюрьме, так и не осознав, что родила ребенка.— Сударыня, не будем вспоминать о вашем имени, — вежливо обратился к ней шевалье. — Похоже, это причиняет вам боль…— Я Саизума, цыганка Саизума, гадалка и ворожея. Хотите, я вам погадаю?— Хорошо, хорошо, но только пойдемте с нами. Зачем же вам скитаться одной, в тоске и печали.— Да. я тоскую… я тоскую… если бы вы знали историю той женщины, Леоноры… вы бы поняли, почему я всегда так печальна и плачу дни и ночи напролет…Она прислонилась к кресту и театральным жестом запахнулась в пестрый, украшенный побрякушками, плащ. Солнце золотило ее великолепные волосы, огромные глаза были устремлены куда-то вдаль…Тихим монотонным голосом повела цыганка свой рассказ:— Я вам поведаю страшную историю, историю о разбитом сердце. Только цыганка Саизума знает ее, и никто больше. Послушайте же, почему плакала цыганка над судьбой бедной Леоноры, так плакала, что и слез у нее больше не осталось. Знаете собор, огромный мрачный собор, что высится напротив старого дворца? Там несчастная девушка узнала, что тот, кто клялся ей в любви, предал ее… Горе обрушилось на нее и раздавило… а потом, слушайте, слушайте же…Саизума вдруг умолкла. Она как будто пыталась вызвать в памяти страшные картины далекого прошлого, что никак не отпускало ее.— Я помню тот крик… кто кричал? кто молил о помощи, там под сводами собора?.. Этот крик раздирает мне сердце… Пощадите, пощадите ее! Нет, она не дождется пощады! Будь проклята, колдунья!.. К ней тянутся кулаки! Ее проклинают!.. И вдруг все кончилось! Только мрак и тишина, тишина темницы… она бредит… она умирает. Потом рассвело, начался новый день… И вот цыганку ведут на смерть, толпа беснуется… Кто это кричит у подножья виселицы?.. Появилась надежда… надежда на что? Кто тут смеет надеяться? Она ничего не знает, ничего не понимает… Она измучена, сердце ее не выдерживает, и разум гаснет…Саизума замолкла, и безумный смех снова слетел с ее уст.— Прощайте! — крикнула она. — И не идите за цыганкой. Ее дорога полна опасностей. Ее ждет несчастье… Прощайте!— Леонора, остановитесь! — крикнул Карл Ангулемский.Цыганка обернулась, подняла руку к небу и произнесла:— Зачем призывать смерть? Ищите на виселице — там и найдете Леонору!Легким шагом пошла Саизума по склону холма и вскоре исчезла за скалой.— Надо остановить, вернуть ее! — бросился молодой герцог к Пардальяну. — Мы заберем ее, вылечим.Сначала Пардальян отрицательно покачал головой, но, увидев, как разволновался его спутник, поспешил согласиться:— Давайте догоним ее!Оба кинулись по той тропинке, по которой только что ушла Саизума, но цыганка как сквозь землю провалилась. Они обыскали все вокруг, никого не обнаружили и решили вернуться в Париж.Ночь они провели в гостинице «У ворожеи», где ничто не потревожило сон двоих друзей, а рано утром направились на встречу с Моревером, однако остановились, не дойдя до Виль-Эвека. Пардальян, конечно, был убежден в искренности Моревера, но кто знает, что тот мог придумать за ночь. Шевалье решил, что излишняя предосторожность не помешает. Поэтому они с герцогом заняли позицию в небольшой рощице, через которую проходила дорога из Парижа на Виль-Эвек. Часов в девять на дороге появился всадник, мчавшийся во весь опор.— А вот и он! — констатировал Пардальян.Действительно, это был Моревер. Шевалье сразу же узнал его, хотя всадник был еще очень далеко.Когда он подъехал поближе, Карл Ангулемский убедился, что его друг не ошибся.— И вправду — Моревер! А как вы узнали на таком расстоянии?— Мы уже пригляделись друг к другу за столько лет, — лаконично ответил шевалье.Но на душе у Жана было по-прежнему тревожно. Если бы герцог пригляделся повнимательнее, он бы заметил, как побледнел Пардальян. Но молодой человек смотрел только на Моревера… смотрел и весь трепетал от счастья… Да и как же иначе: ведь Моревер вез ему весть о Виолетте! В противном случае он не осмелился бы явиться сюда…— Он! Он! — твердил Карл. — Один… и без оружия… Ах, Пардальян, как я счастлив!— Пошли ему навстречу, — сказал шевалье.Они вышли из-за кустов на дорогу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155